Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
В основном Александр Афанасьев пишет произведения в жанре альтернативной истории и политического триллера. Наиболее известными его сериями в стиле альтернативки являются Бремя Империи и Противостояние. Если первая серия повествует об альтернативе где отсутствовала ВОР и Российская Империя продолжает свое существование и поныне, то во второй серии речь идет о Советском Союза и заговоре военных, который приводит к убийству Горбачева.
Политические триллеры А. Маркьянова (Афанасьева) очень широки по своим тематикам — от расследования причин развала СССР (Агония) через африканские приключения (Бремя белых, Последний бастион) до недавних событий в Ираке, Афганистане (Заветы наших отцов).
отрывок из произведения:
...Переход к рынку в России, в отличие от ее восточноевропейских партнеров по СЭВу, оказался долгим и мучительным. Запущенная в 1992 году экстремальная инфляция длилась как минимум четыре года, спад в экономике — еще дольше. Причем не только из-за падения инвестиций и военных расходов (хотя эти два фактора обусловили 50-процентный промышленный спад с 1991-го по 1995 год). Упало и то, что, казалось, падать было не должно, — производство и потребление более или менее качественной еды, на смену которым пришло резко выросшее потребление хлеба и картофеля (см. график 1). Устойчивый экономический рост возобновился лишь в 2000 году, после повторной и неплановой шокотерапии 1998 года.
Почему усилия отца российских реформ Егора Гайдара привели именно к этому и могло ли у кого-нибудь еще получиться иначе? В оригинальном блицкриге блестящая штабная разработка в конце концов уткнулась в российские логистику и климат, непредставимые для умов европейских штабистов и стратегов. Так и рыночный блицкриг пал жертвой не взятых в расчет «логистики» (отсутствия платежно-расчетной системы) и «климата» — сложившейся десятилетиями инерции поведения советских хозяйствующих субъектов. Понадобилась семилетняя «позиционная война», которая в момент, когда казалось, что все уже потеряно и рыночная экономика в России состояться не сможет, неожиданно привела к победе.
Поверженный монетаризм
Априори план быстрого преодоления дефицита на потребительском рынке путем либерализации цен с последующей их стабилизацией виделся беспроигрышным. Первоначальный скачок цен должен был не только забрать образовавшуюся в предыдущие годы массу избыточных денег, но и заткнуть дыры, из которых продолжали хлестать новые денежные потоки.
В первом «постлиберализационном» периоде, непосредственно примыкавшем к моменту освобождения цен (январь-май 1992 года), проблемы сдерживания роста количества денег в обращении были в центре внимания как правительства, так и Центробанка. Жесткий контроль денежной массы рассматривался (фактически так оно во многом и было) как наиболее важный, а по существу единственный способ недопущения срыва экономики в гиперинфляцию после размораживания цен.
В силу ряда причин (отчасти это были сознательные действия, отчасти — возникшие стихийно факторы) эта политика была реализована довольно успешно. Темпы прироста количества денег в обращении поначалу удалось удерживать во вполне приемлемых для тогдашних макроэкономических координат рамках — 9-13% в месяц (правда, это около 200% годовых — на порядок больше нынешних темпов).
Бюджет, дефицит которого при менее строгом подходе мог бы стать главным фактором накачки денег в экономику, оказался практически сбалансированным (во многом благодаря большому первоначальному скачку цен при либерализации, так что социальные расходы оказались проиндексированными не более чем на треть). По состоянию на январь 1992 года средний размер пенсии составил 3 доллара в месяц. К концу года рубль заметно укрепился, но пенсия выросла лишь до 8 долларов, хотя средняя зарплата за то же время увеличилась с 7 долларов в месяц до вполне «солидных» 39. Кредитная эмиссия Центробанка, хотя и намного превысила таргетированный на первый квартал 1992 года потолок 8%, тоже была довольно умеренной.
Однако жесткость денежно-кредитной политики в этот начальный период была не так уж и важна. Рост цен инспирировался главным образом издержками и имел немонетарную природу. Свою роль, конечно, сыграли новшества в налоговой системе, резко менявшие соотношение оптовых и розничных цен, а кроме того, большинство предприятий постарались восстановить дореформенный уровень реальной зарплаты, перенеся рост номинальных зарплат на цены. Затем инфляция ускорилась из-за ожидания либерализации цен на энергоносители и их фактического повышения с 18 мая 1992 года.
Денежные ограничители в этот период мало влияют и на объемы производства, углубляющийся спад которого практически всецело определялся факторами, лежащими на стороне предложения. Падение спроса и трудности со сбытом в ряде отраслей заставляли предприятия частично работать «на склад», наращивая запасы нераспроданной продукции, что, в общем-то, отвечает их инфляционным ожиданиям.
Результат оказался совсем не тем, на который была надежда. Сдерживание роста денежной массы привело не к стабилизации цен на равновесном уровне, а к разрастанию взаимных неплатежей предприятий, что открыло для производителей практически безграничный источник бесплатного кредита...
...Переход к рынку в России, в отличие от ее восточноевропейских партнеров по СЭВу, оказался долгим и мучительным. Запущенная в 1992 году экстремальная инфляция длилась как минимум четыре года, спад в экономике — еще дольше. Причем не только из-за падения инвестиций и военных расходов (хотя эти два фактора обусловили 50-процентный промышленный спад с 1991-го по 1995 год). Упало и то, что, казалось, падать было не должно, — производство и потребление более или менее качественной еды, на смену которым пришло резко выросшее потребление хлеба и картофеля (см. график 1). Устойчивый экономический рост возобновился лишь в 2000 году, после повторной и неплановой шокотерапии 1998 года.
