Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Своими рассказами Ольга Степнова не просто развлекает. В ее произведениях за фасадом иронии и захватывающей интриги скрываются многие социальные проблемы.
отрывок из произведения:
...Валентина была красавицей.
Высокая, стройная, но не худая, с тонкими, благородными чертами лица, с рыжими кудрявыми волосами, нежнейшей розовой кожей, огромными зелёными глазами и длинными ресницами. Ресницы порхали как бабочки – вверх-вниз, вверх-вниз. У неё была тонкая талия и умопомрачительно красивая грудь: такая, какая надо – ни больше, ни меньше; довольно широкие плечи, стройная, сильная, выразительная спина и шея… Не шея, а длинная дорога к счастью – в какую сторону не пойдёшь. На шее, ближе к ключице, сидела родинка, – маленькая и шоколадная, будто с кисточки у художника капнула краска, и он не стал её оттирать, поняв всю красоту и правильность случайного замысла.
Больше всего Свету хотелось прижаться губами к этой родинке, но не страстно, а нежно, – чуть-чуть прикоснуться, чтобы почувствовать теплоту кожи и трепетный пульс. Говорят, у рыжих особенно тонкая и нежная кожа.
Свет был влюблён в Валентину.
В самом возвышенном и чистом смысле этого слова.
Он хотел бы носить шлейф её платья, целовать ей руки, припав на одно колено, и читать стихи, тем более, что он сам их писал.
Но Валентина носила джинсы, руки Свету никогда не протягивала, а на любые стихи, которые звучали в пределах её слышимости, морщила изящный, породистый нос.
И вообще, она Света не замечала. Может, потому что училась на третьем курсе университета, а он только на втором, а может, потому что длинный Свет с тёмной шапкой кудрявых волос и утончёнными чертами лица не вписывался в её брутальный идеал брутального мужчины.
Да и училась она на биофаке, а Свет Фролов на филологическом. Возможностей увидеть её у Света было немного – в буфете, в гардеробной, в коридорах, да и ещё в спортзале, когда график занятий вторых и третьих курсов пересекался.
Вот если бы они жили в одном общежитии!
Но Валентина была «домашней», не приезжей, Свет тоже проживал с родителями в большой, но уже тесной для влюблённого Света квартире.
Поверенным в сердечных делах Света был его друг и сокурсник Андрей Пивоваров. Он сочувствовал Свету, давал ему дружеские советы и даже учил, как нужно действовать, чтобы привлечь внимание признанной красавицы университета.
– Слушай, – сказал он шёпотом как-то на лекции, – ну что ты всё воду в ступе толчёшь, кота за яйца тянешь да сопли на кулак мотаешь? Пора приступать к решительным действиям. Нужно привлечь к себе внимание!
– Как?! – чуть не плача, простонал Свет, запустил длинные музыкальные пальцы в густую шевелюру и подёргал её, словно проверяя, не парик ли это.
– Как-как! Завтра у нас физра в одно время с биофаком. Девицы с третьего курса будут играть в баскетбол, а мы в соседнем зале – в футбол. Валька твоя терпеть баскетбол не может, вечно за ногу схватится и на скамейке в коридоре сидит. Вроде и занятие не прогуливает, и в то же время мяч не гоняет. Вот в коридоре-то мы её и подловим. Я на перемене, когда все в раздевалках будут, ножку у скамейки подпилю! Валька на неё сядет и вверх ногами плюхнется! Заорёт как пить дать от страха! А тут ты – высокий, загорелый, в белых шортах, – ах, что случилось, ах, фея, я вас спасу! Блестящий повод подхватить её на руки, утереть слюни и сопли, погладить по рыжим кудрям, а может, и поцеловать в утешение. Сечёшь?! Женщины обожают, когда их спасают. А потом ты её бережно на пол поставишь и скамейку при ней починишь. Я там молоток и гвозди в углу оставлю. Женщины обожают, когда мужик при них забивает гвозди. Это очень эротично!
– Андрюха, а вдруг она расшибётся?
– Ты дурак? – Пивоваров постучал себя пальцем по лбу. – Высота у скамейки какая?! А ты Валькину пятую точку видал? Да она на неё как на подушку шлёпнется!
– Не смей говорить о Валентине в таком… в такой… – Свет стукнул по парте кулаком.
На следующий день скамейка была подпилена, гвозди и молоток подброшены в угол. Свет Фролов сидел в раздевалке в засаде. Он ждал, когда Валентине надоест играть в ненавистный баскетбол, она изобразит травму и выйдет посидеть на скамейке.
Наконец, Валентина, прихрамывая, вышла из зала и направилась к заветной скамейке.
Как она была хороша! Даже с недовольной гримаской, даже хромающая, даже в этом гулком, пропахшем чужими телами и потом помещении.
Валентина села, привычно закинула ногу на ногу, но… скамейка не рухнула.
От неожиданности Свет вздрогнул и почувствовал, как сердце заколотилось в горле...
...Валентина была красавицей.
