Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Ясинская Марина Леонидовна. Родилась 7 октября 1980 года на Северном Кавказе в семье военнослужащего и, как следствие, в детстве сменила шесть школ и несколько мест жительства – Сибирь, Ленинград, Прибалтика и Поволжье. В 2002 году окончила Ульяновский государственный университет, получила дипломы юриста и переводчика и уехала в США. В 2006 году переехала в Канаду, город Эдмонтон. Защитила диссертацию и получила степень магистра права в университете Альберты. В настоящий момент занимается правовыми исследованиями и разработками реформ уголовного права в министерстве юстиции провинции.
Писать начала в 2006 году, предпочтение отдает фантастике и нереалистической прозе в самом широком её понимании. В 2008 году стала лауреатом премии Facultet в номинации «фантастика и фэнтези». Публиковалась в таких журналах как «Мир фантастики», «Полдень XXI век», «Химия и жизнь», «Уральский следопыт», «Сибирские огни», «День и ночь», «Очевидное и невероятное» и другие.
отрывок из произведения:
...Комбриг, мужик суровый и прямой, так и сказал:
— Честно вам признаюсь, бойцы, я не знаю, наша это уже территория или ещё немецкая. Но даже если и немецкая — придётся вам как-то прорваться. Потому что больше подмоги им ждать неоткуда, раненых у них счёт пошёл на тысячи, а без крови они и четверти не спасут. Вся надежда на вас.
Комбриг не приукрашивал и не преувеличивал. Красноармейцы прорвали вражеский заслон в районе Лучёсы, прямо посередине Ржевской дуги. На севере и западе — немцы, и большинство тамошних путей Красная армия подорвала ещё при самом первом отступлении. С востока с боями пробиваются армии Калининского фронта. Оставался юг, но никто толком не знал, разрушены ли там железные дороги, есть ли там немцы, где именно и сколько. Получалось, что к Лучёсе приходилось ехать «в слепую», на удачу. А с такой задачей не всякий справится.
Тут-то и вспомнили о «заговорённых». Все двадцать пять бойцов взвода как на подбор: выносливые, как богатыри и везучие, как черти, выживали там, где никто больше не выживал, пробирались туда, куда никто больше не мог — и в окружение под Брянском они кровь привозили, и в Вяземский котёл прорвались, и на Можайской линии побывали, и в Калинине, и в Клине, и в Туле... Значит, и тут пробьются. Погрузили им в поезд боеприпасы и канистры с донорской кровью для эвакогоспиталя, уложили запасные рельсы со шпалами и отправили в путь.
Поезд продвигался медленно: железную дорогу скрывал снег, и под белым покровом разглядеть, есть ли еще впереди рельсы или же нет, было решительно невозможно. Караулить, лежа на крыше паровоза в обнимку с тёплой трубой, приходилось по очереди — по-долгу смотреть на сияющую под солнцем белизну было решительно невозможно, начинало резать глаза.
И уж так все бойцы отряда были сосредоточены на том, чтобы вовремя заметить, не обрываются ли впереди пути, так беспокоились, как бы не сошёл поезд с рельс, что другую опасность едва не проморгали...
— Засада? — высказался лежавший справа от Бориса усатый Митрич, сообразив, что сделанная рассказчиком пауза приглашает к участию с разговоре.
— Мины! — предположил кто-то из дальнего угла кабинета, зная, что то и дело переходящая из рук в руки здешняя земля была щедро заминирована — как своими, так и фашистами.
— Ну, точно, немцы, — вздохнул лежавший слева от Бориса Сашок. Комсомолец, не призванный еще на фронт по возрасту, он попал под ударную волну фугаски, оставленной отступающими немцами, и так оказался в госпитале. Самый молодой из всех раненых, лежащих в палате, он единственный ни разу не побывал в бою, и потому с любопытством слушал истории более опытных товарищей. В его глазах была такая голодная жадность до подвигов, которые он свершит, как только ему будет позволено отправиться на фронт, что Борис невольно усмехнулся.
— Да если бы немцы, — покачал он головой, пряча улыбку. — Если бы мины. Что мины? Их можно обезвредить. Немцев можно убить... Хуже.
— А что может быть хуже немца? — искренне удивился Сашок.
— Нечистая сила.
Парень совсем по-детски натянул одеяло повыше на себя, словно ребёнок, слушающий страшную сказку на ночь, и Борис слабо улыбнулся. Это хорошо, пусть считает, что есть кое-что пострашнее немца... Так-то оно ему проще будет — когда в бой идти...
Митрич спрятал в усах улыбку и подмигнул Борису. Многоопытный комроты, он насквозь видел, что делает раненый лейтенант...