Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Жил плотник Клеобан отдаленно от всех, завёл собаку, женился. Да вот всё не по нраву жителям деревни был образ его жизни и строили они ему всякие пакости. В результате одной из таких пришлось ему расстаться со своим верным псом. Но даже после смерти он оберегал своего хозяина.
отрывок из произведения:
...Катберта Уилрайта односельчане не жаловали сызмальства. Виноват он был с самого рождения — за то, что отец его, Иоланн Уилрайт, плотник и дровосек, женился на приблуде неизвестной. Во всем Востершире о ней никто ничего не знал — ни в Дрип-Хилле, ни в Гримсенде, ни даже в самом Пэтчеме — староста Гарвин нарочно справлялся.
Иоланн был нелюдим: жил на отшибе, ни с кем близко не знался, подолгу пропадал в лесах. Но мастер своего дела был знатный — дерево у него в руках словно таяло, и лепил он из него что вздумается. На ярмарках в Пэтчеме вещицы его вмиг расхватывали, не смотрели, что по десятку шиллингов за иные просил. Не ведал Уилрайт недостатка, исправно кормился своим мастерством, и завидовали тому менее умелые соседи.
А как привел плотник в дом красавицу Дженет, сельчане решили, что из нелюдей она, из зелигенов, тех фейри, что ликом пригожи — потому как разве ж девка человеческая такой красы позарилась бы на угрюмца Иоланна?
Может, и прижилась бы в деревеньке Дженет, хоть и за зелигену ее считали, да не вышло. Дом плотницкий, на самом отшибе выстроенный, прямо у речушки Крич-крик стоял, далеко от колодца. Все бабы воду оттуда таскали и в кадке белье терли, а Дженет, видишь ли, прямо в реке полоскала. Нехорошо! Дальше-больше: как в боку у кого заколет или носом кто потечет, так сразу вспомнят — Дженет как раз на днях стирала.
И поползли по деревне слухи, что, знать, не из зелигенов, а из бенни она, тех самых фейри, что стиркою в речке смерть предсказывают. Бояться ее стали. Без надобности дела с Уилрайтами старались не иметь, сторонились их больше прежнего. И когда рожала Дженет первенца своего и в горячке три дня металась, бабка-травница не пришла, не сняла лихорадку.
Умерла красавица Дженет. А сельчане не позабыли, что за бенни ее считали, все так же чурались Иоланна и сынишку его, Катберта. И детям своим наказывали стороной Уилрайтов обходить.
Умер плотник рано, сыну еще и шестнадцати не стукнуло. Тот на место Иоланна встал. Хоть и молодой совсем, а крепкий — вековые стволы валил с десяти лет. И резал по дереву умело — мастерством в отца пошел. Мастерством, силой и нелюдимостью — в отца, красою — в мать. Только если девка какая на красоту эту суровую заглядывалась, тут же одергивали неразумную, говорили: «Не людская это красота, а фейриной крови нечистой знак».
Шли годы, а сельчане по-прежнему избегали Катберта — по недоброй памяти его отца и матери. А уж как вернулся однажды он из лесу со щенком черным, так и вовсе от него отвернулись. Кто же в своем уме себе псину черную заведет, когда всем ведомо, что проклятый этот зверь одни несчастья и беды несет? Роптали люди, и более всех — мельник Томас да жена бочкаря Джона. Пришлось старосте Гарвину к плотнику идти:
— Катберт, — говорил он, — всю деревню чудовищем своим ты погубишь. Избавься от него, пока не поздно.
Молодой плотник смотрел на него угрюмо и долго молчал. Потом сказал нехотя:
— Какое чудовище? Псина обычная. Вон, без уха одного. Шлеоланом зовется. Я его, изодранного, щенком из запруды вытащил. Выкормил, выходил. Если сызмальства зверя в теплоте да заботе держать, разве ж он вырастет в чудовище?
Не соглашался с ним староста:
— Молод ты еще, глуп. Не ведаешь всего. Не хочешь прибить, ну так прогони, пока беды не случилось.
Катберт еще дольше молчал. Потом ответил:
— Как пес этот появился, я от тоски и одиночества выть перестал. Есть мне теперь с кем поговорить, о ком позаботиться. А прогоню его, так сам зверем заделаюсь.