Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Афанасьев Иван Борисович — член Союза Литераторов РФ с 1992 года. В юности писал стихи, позже перешел на прозу. Публиковался в соавторстве с А. Голубевым в изд-ве Отечество (След бича), ЭКСМО (Паутина), ж. Пограничник (Точка в океане) под псевдонимами А.Гласьев, А.Голиаф. В 2007 в Орле в соавторстве с С. Ждановым опубликовал роман Последняя надежда творцов. По основной профессии врач.
Жданов Сергей Владимирович родился в 1956 году. Живет в Орле. По специальности психолог, работает в психиатрии. Литературной деятельностью занялся в 2004 году, публиковался в региональных литературных альманахах (Орловский Край, 4-9 выпуски). В 2007году совместно с И. Афанасьевым опубликовал роман «Последняя надежда творцов». В журнале «Искатель» (11, 2007) опубликована повесть «Воплощение Великого Брата». Член Союза Литераторов РФ.
отрывок из произведения:
... — Не х-хочу показаться н-невежливым, — слегка заикаясь, произнес Эдик, — но к-какой-то гад сожрал мои сушки.
— А ты не жмотись, Сифилис, и народ к тебе потянется, — отозвался со своего рабочего места Ферапонтыч, энергично орудуя зубочисткой.
Эдик носил звучную, но редкую в наших краях фамилию — Вассерман, посему прозвище, прочно к нему прилипшее, не таило в себе ничего обидного, а тем паче, срамного. Вместе с упомянутым, вечно голодным Ферапонтычем, а также увлеченным в данный момент пайкой схемы Василием Лукичём, они составляли весь штат испытательного участка некогда большого исследовательского и проектного института. Сам институт, несмотря на все перестройки, ускорения, демократии и суверенитеты, чудесным образом уцелел, сохранив за собой четырехэтажное здание. Правда, три этажа сдавались в аренду неисчислимому количеству мелких и очень мелких предпринимателей.
И еще за НИИ остался полуподвал, который директор собирался отстаивать до последнего хозрасчетного рубля. Помимо проржавевших, но всё ещё действующих коммуникаций, в нем располагались довольно большие мастерские, в которых и обитали наши герои. Большую часть полуподвала занимал большой испытательный стенд, подобного которому, пожалуй, в наши годы уже нигде и не увидишь. На его бесконечное латание уходила львиная доля скудных бюджетных ассигнований, время от времени поступающих в НИИ. Впрочем, «львиная доля» — это понятие относительное, от абсолютных ее размеров самый неприхотливый царь зверей давно бы околел.
К чести институтского начальства, то, что называется зарплатой, в последние годы выплачивалось без задержек. Конечно, разжиреть на ней мог бы разве бродячий, и потому не особо требовательный кот. Вот почему технические работники, оккупировавшие полуподвал, всячески развивали и укрепляли сферу быта: ремонтировала доисторические магнитофоны, радиоприемники, пылесосы и всё прочее, что тащили к ним окрестные жители. Рабочие столы, шкафы и проходы — всё было заставлено этой рухлядью. Начальственного гнева при этом они совершенно не боялись: не баловало начальство их своими визитами. Посему, когда в коридоре за открытой дверью послышался громкий голос Виталия Викентьевича, директора института, испытатели разве что прикрыли стоящую в углу пустую посуду листом фанеры. Да Ферапонтыч, будучи немного подшофе вследствие недавно выполненного частного заказа, предусмотрительно затаил дыхание.
— Вот мы и пришли, — говорил директор, пропуская вперед высокого худого человека с втянутыми щеками, одетого в мешковатый костюм, — это и есть наши кудесники. Знакомьтесь, Пал Сергеевич!
Работники подвала участка сдержанно и невнятно представились.
— А перед вами, господа кудесники, — торжественно провозгласил Виталий Викентьевич, — непризнанный гений, создавший аппарат для изучения загробного мира. Павел Сергеевич выбрал именно наш институт для воплощения своих идей. Так что не подведите, кулибины.
— Сделаем в лучшем виде, — с нагловатым оживлением пробасил Ферапонтыч, старающийся держаться подальше от директора.
— Ну, что ж, — объявил тот, деловито потирая руки, — оставляю вас одних. Думаю, договоритесь. Оплата по результатам, — уже на ходу бросил он приведенному им гостю, — это наше кредо.
Павел Сергеевич откашлялся, из внутреннего пиджачного кармана вынул сложенный вчетверо листок и расправил его на верстаке. Судя по манере исполнения чертежа, там ему и было самое место. Эдик, как самый интеллигентный, склонился над рисунком.
— Позволите осведомиться, д-дорогой товарищ, что именно мы должны изготовить?
Испытателям уже ясно было, что в кои-то веки они имеют дело с научным заказом, что само по себе интриговало в силу отвычки.
— Видите ли, товарищи специалисты, — неуверенно начал Павел Сергеевич, — я изобрел устройство... ну, как бы это сказать поточнее... Сумматор спонтанных тенденций иррационального плана... — Он посмотрел на вежливую физиономию Эдика и поправился: — можно сказать, оно позволяет человеку заглянуть в мир, свободный от тягот быта и разных там общественных обязательств. Тот мир, что многим представляется раем. Я, правда, полагаю, что для кого-то это окажется ад.
— А заглядывать зачем? — не понял Эдик.
— Ну, как же! Человек сможет загодя узнать, что ему предстоит и, возможно, вовремя свернуть на нужную дорожку.
За спиной изобретателя Ферапонтыч недвусмысленно покрутил пальцем у виска.
К верстаку подошел самый практичный из техников — Василий Лукич — и бросил беглый взгляд на нарисованную схему.
— Позвольте, Пал Сергеич, а где же размерчики? Здесь, с вашего позволения, не чертеж, а сплошное безобразие.
Изобретатель не смутился.
— Виталий Викентьевич рекомендовал вас, как самых лучших специалистов. Так и сказал: такие асы из старого утюга телевизор соберут. А насчет размеров позвольте на словах пояснить. Вот экранирующая камера, — ткнул он пальцем в рисунок. В ней должен свободно помещаться взрослый человек. Прямо над его головой мы установим излучатель. Схема излучателя на обороте. Вот, собственно и всё, — как-то беспомощно закончил он.
— Хорошо, сварганим, — подумав, пообещал Василий Лукич...