Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Афанасьев Иван Борисович — член Союза Литераторов РФ с 1992 года. В юности писал стихи, позже перешел на прозу. Публиковался в соавторстве с А. Голубевым в изд-ве Отечество (След бича), ЭКСМО (Паутина), ж. Пограничник (Точка в океане) под псевдонимами А.Гласьев, А.Голиаф. В 2007 в Орле в соавторстве с С. Ждановым опубликовал роман Последняя надежда творцов. По основной профессии врач.
отрывок из произведения:
...Игнат Лисичкин росту был под два метра и силищи необыкновенной. Бывало, завязнет кто на легковушке в осенней колее — не за трактором бежали. За Игнатом. А гвозди из дубовой доски рвал без клещей, одними пальцами. При всём том нраву был кроткого, а уж флегматичен — свет таких, наверное, не видывал. Скажут — делает беспрекословно, а не скажут — сам дела и не заметит.
Лишь однажды мужики здорово подпоили его и давай подначивать. Что-то там перемкнуло в Игнатовых мозгах, и пошел он крушить деревенские заборы. Словно смерч промчался. Вызвали, понятно, участкового. Тот благоразумно дождался утра, после чего велел проспавшемуся Игнату поправить порушенное. Председатель выписал наряд на штакетник, за который впоследствии аккуратно вычитал из Игнатовой зарплаты. Впрочем, вполне вероятно, Лисичкин этого и не заметил.
Трудно было подыскать человека, менее соответствующего своей фамилии. Вот мать Игната, так та точно лисичка. Маленькая, верткая, и плутовать большая мастерица. Отец тоже росту был невеликого и ничем, кроме игры на гармошке, не отличался. Когда жена принесла ему первенца-богатыря, засмущался он и усомнился в себе. А потом собрался и подался за мечтой о справедливости. Конечно, когда Игнату стукнуло уж тридцать семь, о деталях его происхождения никто в деревне не вспоминал.
Жили Лисичкины вдвоём. Игнат в колхозе работал трактористом, мать дояркой. Когда колхоз приказал долго жить, а у земли появился новый владелец, Игнат по-прежнему выходил что ни утро на работу и заводил свой трактор. Нового хозяина, очевидно, это устраивало. А мать всецело отдалась подсобному хозяйству: три коровы, поросята, ну, и птица. Не шиковали, но и не бедствовали. Телевизор новый, холодильник — всё, как у людей. Тем более, что до спиртного Игнат охоч не был и на наряды не тратился.
Женский пол богатыря чурался. Виной тому, несомненно были всё те же деревенские мужики. В бане они-то видели, что мужское достоинство у Игната вполне приемлемых размеров, но намеренно распускали слухи: дескать, такое у него хозяйство, что любую насмерть раздерет. Оно и понятно — бабы любопытны и охочи. Так вот пусть боятся.
Сказать, что Игнат был человек недалекого ума, было бы несправедливо. Просто он мало учился, дальше районного центра не бывал, и даже в армии не служил по причине чудовищного плоскостопия.
И вот сейчас этот гигант лежал, уткнувшись курносым носом в свежескошенную траву метрах в пяти от вонзённой под углом в землю косы. Пока фотограф делал свое дело, молоденький следователь прокуратуры незлобиво пенял вдвое старшему его участковому:
— Ну, ты, Матвеич, нашел время шутить. Полчаса лишних проездил. Стахановка есть, а Стакановки нет.
— Какие шутки! По привычке. Одно время даже указатель на повороте стоял: «Стакановка». Потом, правда, начальство докумекало, сменили. Дак оно и точнее, так сказать отражает...
— Ага. Только у нас, куда пальцем ни ткни — везде Стакановка. Запутаемся. Ладно, эти, что ли, труп обнаружили? — кивком головы он показал на стоящих поодаль двух местных мужичков. Опросил?
— А как же. По порядку: Игнат утром не появился на работе, а директору он зачем-то срочно понадобился. Вообще-то Лисичкин мужик исполнительный, не прогуливал, по местным понятиям почти трезвенник. Словом, послал директор тех двоих к нему домой. Точнее, одного послал, а второй по дороге сам прибился. За компанию, значит. Старая Лисичиха сказала, что сын поутру, часов в пять, отправился на покос. Они, понятно, выяснили, куда именно. Ну, и пришли...
Тем временем фотографа у тела сменил доктор. Одной рукой он задирал для осмотра одежду потерпевшего, второй поминутно вытирал носовым платком лысину. Его белая льняная рубаха навыпуск из-за расплывающихся пятен пота превратилась в подобие зимнего маскхалата. Переворачивая с помощью фотографа грузное тело Игната, врач монотонно бубнил:
— Множественные ссадины и гематомы. Параорбитальные гематомы, указывающие на вероятный перелом основания черепа. Огнестрельных, резаных и колотых ран нет. Странгуляционная борозда отсутствует. По предварительному заключению, смерть наступила в результате механического воздействия на шейный отдел позвоночника, приведшего к повреждению ствола мозга. Многочисленные телесные повреждения, носящие прижизненный характер, позволяют предположить насильственный характер гибели.
— Когда именно наступила смерть? — требовательно спросил следователь.
— А я почём знаю, — выпрямился медик.
— Почём-почём... Ну, хотя бы по скорости остывания трупа. Мне, что ли вас учить?
— Угу, — иронически хмыкнул врач, — совсем бедняга закоченел на солнцепёке.
— Не приставай к хорошему человеку, Евгений Николаевич, — вмешался милиционер, — с этим-то как раз более-менее ясно.
Следователь непонимающе взглянул на него.
— Игнат ушел из дому примерно в пять. Зачем матери врать? Да и все так ходят — по росе. От его хаты досюда полчаса ходу. Теперь посмотрим, сколько он накосил. Что, самому не приходилось? Ну, тогда я скажу: времени у Игната ушло минут сорок. Ходил Игнат без перерывов — валки ровно лежат — с того края на этот и обратно. Тело у самой границы покоса. Маловероятно, чтобы его перетаскивали. Итак, получается примерно семь тридцать. Для верности надбавим сколько-нибудь, пока он сопротивлялся. А он сопротивлялся — иначе откуда ссадины и синяки?
— А эти во сколько его обнаружили? — следователь постарался вернуть инициативу в свои руки...
...Игнат Лисичкин росту был под два метра и силищи необыкновенной. Бывало, завязнет кто на легковушке в осенней колее — не за трактором бежали. За Игнатом. А гвозди из дубовой доски рвал без клещей, одними пальцами. При всём том нраву был кроткого, а уж флегматичен — свет таких, наверное, не видывал. Скажут — делает беспрекословно, а не скажут — сам дела и не заметит.
