Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Бандитами не рождаются. Об этом основанная на реальных фактах книга о дальнейшей судьбе Александра Белова и событиях, произошедших после выстрела на эстакаде.
Зима 2000 года.
Последние будут первыми – так говорится в Евангелии. Но для того, чтобы это произошло, хозяева жизни должны сначала оказаться на самом её дне! Так было с Беловым. И это не случайность. Ведь судьба каждого человека только наполовину зависит от чужих решений, зато наполовину – от его собственных. Став депутатом, став убийцей, став бомжом, став героем и получив президентское отпущение грехов, Белов не успокоился. Опять внутренний голос заставляет его совершить очередное сальто-мортале. Вместе с друзьями он решает уехать из душной, заевшейся Москвы — за туманом и за запахом тайги ...
Но что их ждет там, за туманами?
отрывок из произведения:
...С тяжелым сердцем переступал Саша порог своей старой квартиры. Здесь прошло детство — самые лучшие, самые беззаботные годы его жизни. Только сейчас он понял, как много значила для него мама. Правильно говорят, что родителей, как и здоровье, начинаешь ценить по-настоящему только после того, как их потеряешь!
А сегодня как раз годовщина ее смерти, в которой Саша корил и винил только себя! Если бы не он и его бригада, если бы не преждевременная и страшная гибель Коса, Фила и Пчелы, мама наверняка пожила бы еще несколько лет, несмотря на свое больное сердце. Ведь умерла она, когда ей сообщили о его «смерти» вместе с семьей. Ну не мог он ее предупредить об этой подставе! Просто не мог, речь ведь шла о безопасности Ольги и Ваньки!
Саша прикрыл одной рукой за собой входную дверь — вторая была занята пакетом с водкой и закуской, — и прошел в большую комнату.
Все осталось без изменений с тех пор, как он был здесь последний раз. Хотя нет, фото отца, висевшее в детской комнате над его кроватью, кто-то переставил на старый комод. Теперь оно стоит рядом с фотографией мамы. А совместной с отцом у них и не было: слишком рано он погиб, так и не успели сделать.
Саша поставил пакет на обеденный стол, сбросил зеленую альпинистскую куртку. Самое интересное, — в комнатах прибрано, нигде ни следа пыли. Кто-то здесь был незадолго до него?
Он подошел к стене и снял с гвоздя отцовскую гитару. На ней он когда-то учился играть. Саша внимательно, словно видел впервые, рассмотрел потрепанный инструмент. Головка грифа обожжена, будто им ворошили угли в костре, корпус поцарапан, лак по краям на ребрах деки почти везде сошел.
А вот это интересно! Внутри гитары поверх оранжевой наклейки Шаховской фабрики культурно-бытовых инструментов через круглое отверстие кто-то коряво написал чернильным карандашом: гор. Свободный. Уже потом, видно, гитара попала в воду или под дождь, и надпись стала фиолетовой. Почему-то он никогда не обращал на это внимания!
Его охватила сильная тоска, ностальгия по прошлому, которое, как ни бейся, и какому богу ни молись, уже не вернуть. Саша сел в кресло, подкрутил колки, настроил гитару. Он провел большим пальцем по струнам и, когда они отозвались, скорее проговорил, чем пропел:
— Я был душой... — он взял следующий аккорд, — дурного общества и я могу сказать тебе... — почему ему пришли в голову именно эти строки Высоцкого? И именно сейчас? Снова под его рукой зазвенела гитара: — Мою фамилию, имя, отчество прекрасно знали в КГБ... — он вернулся к аккорду, с которого начал.
Старое доброе «блатное кольцо», три аккорда, с помощью которых можно сыграть массу дворовых песен! И вдруг — короткое замыкание! Неужели правда, что все возвращается на круги своя? Как он сейчас в свой родной дом?
— А кто это у нас здесь бесплатно концертирует? — раздался совсем рядом знакомый голос.
Задумавшись, Саша не заметил, как в комнату вошла тетя Катя, мамина сестра. Она стояла посреди гостиной и с доброй улыбкой смотрела на своего непутевого племянника.
— Теть Кать! — совсем по-детски вскрикнул Саша, отставил гитару в сторону и, вскочив, бросился к Екатерине Николаевне.
Они крепко обнялись и долго стояли, прижавшись щека к щеке. Потом тетка отстранилась и, держа Сашу за лацканы синей джинсовой куртки, еще раз окинула взглядом его лицо. Саша возмужал, стал шире в плечах, на висках — ранняя седина. И в уголках глаз у него появились маленькие морщинки. А волосы! Волосы длинные и забранные в пучок сзади, как у Бандераса! Сколько она его не видела? Почитай, с самых похорон? Хотя нет, на похороны матери он так и не удосужился явиться!
Следующие пятнадцать минут, пока тетя Катя готовила на кухне закуску, протирала полотенцем хрустальные стопки, накрывала на стол, Саша говорил, говорил, рассказывал о себе, не умолкая. Наконец-то нашелся родной человек, перед которым можно выложить все, что накипело на сердце, и облегчить душу!
Тетка слушала, не перебивая. Когда все было готово, она села напротив племянника за стол и остановила его, положив маленькую ладонь на его руку. Саша понял ее без слов, разлил водку по стопкам.
— Ну, — сказала тетя Катя торжественно, как в церкви, — за упокой души сестры моей, а твоей матери, рабы божьей Татьяны... — они одновременно выпили, по обычаю, не чокаясь.
То ли водка подействовала, то ли его сумбурная исповедь сделала свое, только на сердце у Саши стало печально и легко, как будто он сбросил с плеч неимоверной тяжести груз.
— Так значит, не по душе тебе все, чем ты сейчас занимаешься? — подвела тетка итог его словоизлияниям. — И что делать будешь? Опять на большую дорогу с кистенем пойдешь? — она отложила себе на тарелку салату и кусок «докторской» колбасы.
— Нет, с этим покончено. Да мне это и не интересно, и не нужно... — очень серьезно сказал Саша. — Я ведь между делом Геологический закончил заочно, хочу по-настоящему стать геологом... — он запнулся, но все-таки сказал, что хотел, — как отец...
Екатерина Николаевна положила обе ладони на край стола и внимательно посмотрела на племянника. Кто-кто, а уж она-то прекрасно знала, что Колька, отец Саши, никаким геологом не был, а был он — бродяга, перекати-поле и разгильдяй, каких поискать. Неужели и Саша такой же? Вот и он нигде усидеть не может, а если достигает чего в жизни, тут же бросает и маяться начинает, будто не знает, куда себя приложить...
...С тяжелым сердцем переступал Саша порог своей старой квартиры. Здесь прошло детство — самые лучшие, самые беззаботные годы его жизни. Только сейчас он понял, как много значила для него мама. Правильно говорят, что родителей, как и здоровье, начинаешь ценить по-настоящему только после того, как их потеряешь!
