Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«Гений» – существительное мужского рода, но не зря Софокл утверждал: «Стоит один раз поставить женщину наравне с мужчиной, как она начинает его превосходить». Однако всегда были женщины, которые не ждали, когда волей обстоятельств они окажутся наравне с мужчиной, они сами бросали вызов обществу, устоявшимся правилам поведения и благодаря своей независимости, сильной воле и нестандартному мышлению достигали поразительных результатов. Таковы Клеопатра, маркиза де Помпадур, Екатерина II, Елена Блаватская, Марина Цветаева, Коко Шанель, Мэрилин Монро, Маргарет Тэтчер и другие выдающиеся женщины, о которых пойдет речь в данной книге. Их судьбы различны, мотивации противоречивы, личности двойственны, сложны и многогранны, но все о…имеют черты, свойственные успешным женщинам. Автор, анализируя их жизненные пути, показывает, как рождались и формировались их таланты, как, добившись признания человечества, зачастую начав с нуля, они не смогли только одного – подтвердить слова Шарля Бодлера: «Женщина – это приглашение к счастью».
отрывок из произведения:
...О детстве и юных годах Ливии известно не так уж много. Пожалуй, одним из ключевых штрихов является принадлежность к древнему и одному из наиболее известных аристократических родов Рима. Как и другие влиятельные патрицианские семьи, род Клавдиев, заботясь о нравственной чистоте столичного общества, неизменно и методично насаждал пуританские ценности. Такие фамилии традиционно были законодателями мод в формировании системы ценностей высших слоев римского общества. В результате благовоспитанность и целый набор прочих качеств истинной римской матроны были тяжелым бременем, которое Ливия вынесла из детства. Похоже, доставшийся ей в наследство набор внутренних тормозов был определенным психологическим комплексом для не совсем современной девушки, и именно он стал стимулом для поиска иных возможностей влияния на римских мужчин, тянущихся к развратным девицам и одновременно любящих домашний уют с добродетельной женой и детьми. Но все добродетели Ливии были словно приговором, подтверждавшим ее сексуальную непривлекательность (при признанной физической красоте), что со временем сделало ее мстительной и по отношению к успешным девушкам, и по отношению к недооценивающим ее качества мужчинам. Действительно, подобные Ливии девушки резко контрастировали с большинством представительниц прекрасного пола Вечного города, нравы которого уже начали разлагаться невообразимыми темпами, охватывая не только низшие слои населения, но и знатные семьи. Ливия родилась, когда общество достигло беспрецедентного всплеска полового равенства. Наступало время, когда узы брака переставали быть сдерживающий силой для рвущихся наружу сексуальных страстей – следствие развития демократии и общественных свобод. Мужчины и женщины Рима разводились по нескольку раз, и это ни у кого больше не вызывало удивления и порицания. Невероятного размаха достигли и внебрачные связи – в своих эротических экспериментах мужчины и женщины поступали так, как им нравилось. Чего стоят только многочисленные любовные похождения Юлия Цезаря, который крутил романы со всеми женами своих политических оппонентов – естественно, совмещая любовные похождения с получением важной информации о намерениях римских политиков. Впрочем, и его племянник Октавиан, будущий избранник Ливии, в молодые годы мало чем отличался от своего знаменитого дяди – он часто искал наслаждений в любовных утехах. Хотя исследователи и говорят, что продажные женщины в то время были в меньшинстве, все же не вызывает сомнения, что сексуальная сфера была определенным козырем женщин в общении с влиятельными мужчинами.
Но Ливия с лихвой компенсировала отсутствие задатков любвеобильной самки – то, что в большинстве своем тайно стремились заполучить римские мужи, – своим необычайным умом, тонким расчетом, изумительным актерским мастерством и безжалостным отношением к врагам. Ее мужская логика формировалась в период великой трансформации общественного сознания. Вместе с ростом сексуальных свобод женщин пропорционально возрастали и свободы во всех остальных сферах: наиболее смелые современницы Ливии уже становились врачами, поэтессами, юристами. Как и во всех состоятельных семьях, для Ливии были широко открыты возможности приобщения к литературе Лукреция и риторике Цицерона, философии Платона и истории Саллюстия, древним таинствам религии, косметики и медицины. Естественно, как и все образованные граждане Рима, она воспитывалась на культурных канонах Эллады, прекрасно владела греческим и не понаслышке знала о куплетах Гомера и философских парадигмах Гераклита. Литература и искусство в тот период, как отмечает Вилл Дюрант, «приобрели новый престиж». Хотя Ливии была не чужда чувствительность стихов Валерия Катулла, с детства она прониклась гораздо большим уважением к прагматическим достижениям эпохи, а мистику религиозных символов использовала лишь для устрашения и низвержения своих мнимых врагов и недоброжелателей. Чем старше становилась Ливия, тем меньше в ней оставалось женской эмоциональности, зато все больше преобладал тонкий математический расчет.
Может показаться странным, но именно в растущих свободах для женщин Рима таилась наибольшая опасность для формирования нового стереотипа римлянки высшего света: девушки, подобные Ливии, слишком рано осознавали и воочию убеждались в том, что империя существует для мужчин. Выходя замуж в тринадцать-четырнадцать лет по политическому или экономическому расчету, девушка попадала из сферы беспрекословного подчинения отца в новую зависимость – от мужа. Дети и дом становились единственным смыслом существования, даже самая надежная идиллия могла в один миг быть разрушена решением мужа. Женщину передавали из рук в руки, она не имела права на равное с мужчиной существование. Естественно, это возмущало образованных представительниц слабого пола и стимулировало к поиску противодействия. Жизнь и проблема выживания, создания сбалансированного и устойчивого положения вынуждали наиболее сильных и мятежных женщин быть коварными, использовать нестандартное оружие против представителей сильного пола. Этим извечным оружием становились секс, власть и яд. Неспособная эксплуатировать первое, Ливия начала спешно овладевать азами второго и третьего.
Восхождение Ливии началось с того момента, когда склонный к любовным похождениям Октавиан, уставший от неудачного брака со сварливой и капризной женой Скрибонией, неожиданно увидел нежную и покладистую Ливию. Ливия была несвободной: она состояла в законном браке с Тиберием Нероном, более того, имела от него сына и была на шестом месяце беременности другим ребенком. Молва утверждала, а историки подхватили убежденность римлян в том, что именно Ливия сознательно принялась обольщать Октавиана, разглядев в нем потенциал властителя. Говорили, что она колебалась какое-то время, кому отдать предпочтение: слабому здоровьем, но предусмотрительному Октавиану или энергичному и импульсивному красавцу Марку Антонию. Когда же решение было принято, Ливия осторожно, но последовательно принялась обрабатывать Октавиана.
Во-первых, Октавиана надо было развести с законной женой, а во-вторых, необходимо было убрать с дороги и собственного законного мужа. Первое сделать было проще, искусно подбросив высокомерному воителю информацию о том, что его жена имеет тайную любовную связь на стороне. Октавиан поверил, потому что сам хотел избавиться от надоевшей ему Скрибонии. Тем более он имел возможность воспользоваться римским правом отослать жену без каких-либо объяснений. Что он и сделал в день, когда ни о чем не подозревающая Скрибония разрешилась от бремени, подарив мужу дочь Юлию. Говорили, что мать так и не увидела ребенка…
...О детстве и юных годах Ливии известно не так уж много. Пожалуй, одним из ключевых штрихов является принадлежность к древнему и одному из наиболее известных аристократических родов Рима. Как и другие влиятельные патрицианские семьи, род Клавдиев, заботясь о нравственной чистоте столичного общества, неизменно и методично насаждал пуританские ценности. Такие фамилии традиционно были законодателями мод в формировании системы ценностей высших слоев римского общества. В результате благовоспитанность и целый набор прочих качеств истинной римской матроны были тяжелым бременем, которое Ливия вынесла из детства. Похоже, доставшийся ей в наследство набор внутренних тормозов был определенным психологическим комплексом для не совсем современной девушки, и именно он стал стимулом для поиска иных возможностей влияния на римских мужчин, тянущихся к развратным девицам и одновременно любящих домашний уют с добродетельной женой и детьми. Но все добродетели Ливии были словно приговором, подтверждавшим ее сексуальную непривлекательность (при признанной физической красоте), что со временем сделало ее мстительной и по отношению к успешным девушкам, и по отношению к недооценивающим ее качества мужчинам. Действительно, подобные Ливии девушки резко контрастировали с большинством представительниц прекрасного пола Вечного города, нравы которого уже начали разлагаться невообразимыми темпами, охватывая не только низшие слои населения, но и знатные семьи. Ливия родилась, когда общество достигло беспрецедентного всплеска полового равенства. Наступало время, когда узы брака переставали быть сдерживающий силой для рвущихся наружу сексуальных страстей – следствие развития демократии и общественных свобод. Мужчины и женщины Рима разводились по нескольку раз, и это ни у кого больше не вызывало удивления и порицания. Невероятного размаха достигли и внебрачные связи – в своих эротических экспериментах мужчины и женщины поступали так, как им нравилось. Чего стоят только многочисленные любовные похождения Юлия Цезаря, который крутил романы со всеми женами своих политических оппонентов – естественно, совмещая любовные похождения с получением важной информации о намерениях римских политиков. Впрочем, и его племянник Октавиан, будущий избранник Ливии, в молодые годы мало чем отличался от своего знаменитого дяди – он часто искал наслаждений в любовных утехах. Хотя исследователи и говорят, что продажные женщины в то время были в меньшинстве, все же не вызывает сомнения, что сексуальная сфера была определенным козырем женщин в общении с влиятельными мужчинами.
