Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Ивлин Во (1903-1966) — крупнейший английский писатель XX века, признанный мастер сатирической прозы.
Рассказы Ивлина Во — шедевры английской сатирической прозы. Они заставляют смеяться — и задумываться.
Сюжеты, порой граничащие с абсурдностью, необычны. Однако за иронией Ивлина Во просматривается горечь писателя, увидевшего крушение викторианских идеалов, казавшихся незыблемыми. Он так и не сумел вписаться, подобно своим персонажам, в реальность «новой» буржуазной Англии, одержимой погоней за деньгами, успехом и удовольствием.
отрывок из произведения:
...Достигнув зрелого возраста, Рип стал избегать знакомств с новыми людьми. Он вел приятную жизнь то в Нью-Йорке, то в тех частях Европы, где больше всего американцев, и всюду, подгадывая сезон, встречал достаточно старых знакомых, с которыми не было скучно. На протяжении по меньшей мере пятнадцати лет он в течение первой недели своего визита в Лондон ужинал у Марго Метроленд и неизменно находил там шесть — восемь знакомых, приветливых лиц. Правда, бывали и незнакомые, но они проходили перед ним и исчезали из памяти, оставляя не более сильное впечатление, чем появление новых слуг в отеле.
Однако тем вечером, войдя в гостиную, Рип еще до того как поприветствовал хозяйку или кивнул Аластеру Трампингтону, ощутил что-то чуждое, беспокоящее. Взгляд на собравшихся гостей подтвердил, что тревога была не напрасной. За исключением одного все мужчины стояли; большей частью то были старые друзья, но среди них имелись и несколько новых, неотесанных, совершенно незначительных людей.
Тот, что сидел, сразу же привлек его внимание и охладил вежливую улыбку. Это был пожилой крупный человек, совершенно лысый, с огромным бледным лицом, растянутым вниз и в стороны значительно дальше нормальных пределов. Оно напоминало Матушку Бегемотиху из детской сказки «Тигр Тим»; напоминало вечернюю манишку на рисунке дю Морье; в глубине лица был маленький темно-красный ухмыляющийся рот; глаза над ним смотрели хитро, пренебрежительно, как у временного слуги, застигнутого за кражей рубашек.
Леди Метроленд редко оскорбляла скрытность гостей, представляя их.
— Дорогой Рип, — сказала она, — очень рада видеть тебя снова. Вот, я собрала ради тебя всю компанию. — И заметив, что он неотрывно смотрит на незнакомца, добавила: — Доктор Какофилос, это мистер Рип ван Винкль. Доктор Какофилос, — обратились она снова к Рипу, — великий маг. Его привела Нора, не представляю зачем.
— Фокусник?
— Чародей. Нора говорит, ему все по силам.
— Здравствуйте, — сказал Рип.
— «Единственным законом будет: „Делай что хочешь«», — произнес доктор Какофилос тонким голосом с акцентом кокни.
— А?
— Отвечать не обязательно. Если хотите ответить, следует сказать: «Любовь — это закон, любовь по склонности».[30] — Понимаю.
— Вы необычайно счастливы. Большинство людей несообразительны.
После часа основательной еды с выпивкой Рип вновь стал чувствовать себя непринужденно. Он уютно сидел между двумя замужними женщинами своего поколения, с которыми у него некогда были романы, но даже их веселая болтовня не могла полностью занять его внимания, и он ловил себя на том, что постоянно смотрит в ту сторону стола, где доктор Какофилос запугивал до полного одурения пучеглазую девицу. Однако потом вино и воспоминания оживили его. Рип вспомнил, что воспитан в католической вере, и поэтому бояться черной магии ему не нужно. Стал думать о том, что здоров и богат; что ни одна из любовниц не питала к нему неприязни (а что может быть лучшим свидетельством хорошего характера?); что это его первая неделя в Лондоне и что все, кто ему больше всего симпатичен, тоже как будто здесь; что вина так много, что он перестал замечать его превосходный букет. Он захмелел, и вскоре шестеро соседей слушали, как он рассказывает мягким, ленивым голосом о своих успехах; заметил со знакомой электрической дрожью, что привлек внимание сидевшей напротив него дамы, к которой приглядывался прошлым летом в Венеции, а двумя годами раньше в Париже; выпил еще немало вина, и ему было наплевать на доктора Какофилоса...