Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Один из лучших «тематических» циклов Вудхауса, не уступающий по популярности его прославленным «семейным сериалам».
Гольф. Игра истинных джентльменов и спорт для настоящих леди… Но если на поле выходят любимые герои писателя – молодые великосветские оболтусы и их обаятельные, но легкомысленные подружки, – тогда серьезная игра превращается в увлекательную комедию с интригами, авантюрами и любовными приключениями.
Меткий удар нацелен прямо в девичье сердце – или в душу завистливого соперника?
Клюшка бьет точнее стрелы амура – или кинжала преступника?
Кто выйдет победителем?!
отрывок из произведения:
...Так и тянет сказать, что природа улыбалась. Воздух был прохладен и свеж; площадки, омытые весенним дождем, сверкали в солнечном свете; а у второй подставки Клиффорд Уимпл в новых штанах для гольфа собирался утопить третий мяч. Словом, все дышало тихим счастьем.
Однако старейшина, сидевший под дубом над девятой лункой, был не так благодушен, как всегда. Кресло, отданное ему неписаным законом, занял другой. Да, свобода, чуть зазеваешься, переходит во вседозволенность.
Старейшина кашлянул.
– По-видимому, – сказал он, – вам удобно в этом кресле? Секретарь клуба, до сей поры – безупречный, тупо на него взглянул.
– Простите?
– Я спрашиваю: это кресло подходит к вашей фигуре?
– Кресло? К фигуре? Ах кресло! Да-да.
– Счастлив слышать.
Они помолчали.
– Скажите, пожалуйста, – спросил секретарь, – что бы вы стали делать на моем месте? Как вам известно, я женюсь… – Что же вы мучаете барышню? Она вас где-нибудь ждет. Пойдите, поищите.
– Она – лучшая девушка в мире.
– Ну, тем более.
– Но ревнивая. Сейчас я был в кабинете, а эта мисс Петтигрю зашла поискать кошелек. Его как раз ко мне принесли, я ей его дал, и она в такой это девической манере поцеловала меня в залысину. Тут вошла Адель. Смерть, – воскликнул он, – где твое жало?
Старейшина смягчился, он был добрый.
– Ай-я-я-яй! Что же вы сказали?
– Ничего, она выскочила.
Старейшина пощелкал языком.
– Такие недоразумения, – сказал он, – чрезвычайно распространены. Я бы мог привести не менее пятидесяти примеров. Выберу-ка историю о Джейн Паккард, Уильяме Бейтсе и Родни Спелвине.
– Вы вчера ее рассказывали. Джейн собиралась выйти за Родни, но одумалась и вышла за Бейтса, который играл в гольф.
– Я имею в виду другой случай.
– И его я знаю. Джейн снова поддалась чарам Родни, но опять же одумалась.
– Нет-нет. Не этот. Всего их три.
Секретарь закрыл лицо руками.
– Что ж, – проговорил он, – я слушаю. Не все ли теперь равно?
– Прежде всего, – сказал старейшина, – устроимся поудобнее. Садитесь сюда. Это кресло легче.
– Спасибо, не стоит.
– Садитесь.
– Ну хорошо.
– У-уф! – произнес старейшина, принимая любимую позу. Он благодушно посмотрел, как Клиффорд бьет четвертый удар. Когда серебристые капли сверкнули в солнечном свете, он одобрительно кивнул и приступил к рассказу.
– История, которую я собираюсь поведать (сказал старейшина), начинается, когда Джейн и Уильям были женаты семь лет. У Джейн гандикап достиг одиннадцати, у мужа ее – двенадцати, а маленький Брейд Вард он только что отметил шестой день рождения.
После тех страшных времен, когда охмуренная чарами Родни Джейн сняла студию в артистическом квартале, бросила гольф и, в сущности, училась играть на укулеле, после этих времен она всячески стремилась быть идеальной матерью. Чтобы предоставить сыну самое лучшее, она пригласила Энестейзию, младшую сестру Уильяма, поскольку та достигла полуфинала в Открытом чемпионате и, в отличие от многих игроков, обладала педагогическим талантом.
В тот вечер, с которого начинается рассказ, Джейн и Энестейзия сидели в гостиной...
...Так и тянет сказать, что природа улыбалась. Воздух был прохладен и свеж; площадки, омытые весенним дождем, сверкали в солнечном свете; а у второй подставки Клиффорд Уимпл в новых штанах для гольфа собирался утопить третий мяч. Словом, все дышало тихим счастьем.
