Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Кнут Гамсун родился 4 августа 1859 года в приходе Веге в долине Гудбрандсдален. Он был четвёртым ребёнком в семье деревенского портного Педера Педерсена. Жил в бедности, с девяти лет работал в конторе у своего дяди, затем начались годы странствий (с 1873 года), в течение которых он сменил множество занятий. Писать начал с 17 лет. Первая книга появилась в 1877 году. В молодости много путешествовал, побывав, в частности, в Америке. После 1888 года обосновался в Копенгагене. В 1890 году у Гамсуна выходит новаторский психологический роман «Голод», принёсший ему славу. В 1890-е годы и особенно в 1900-е Гамсун был одним из самых популярных в мире писателей и драматургов модернизма, неоднократно переводился и был очень известен в России.
отрывок из произведения:
...Наше знакомство началось с того, что она влетела однажды в раскрытое окно, пока я сидел и писал, и завела танец вокруг моей головы. Очевидно, её привлекал запах спирта от моих волос. Я, отмахнулся от неё и раз, и другой, но она не обращала на это внимания. Тогда-то я взялся за ножницы для бумаги.
У меня есть такие ножницы для бумаги, большие и чудесные, я пользуюсь ими, чтобы чистить трубку или как каменными щипцами; я даже вбиваю ими гвозди в стену; в моей опытной руке это страшное оружие. Я помахал ими несколько раз в воздухе, и муха улетела.
Но немного спустя она вернулась назад и начала тот же танец. Я встал и передвинул стол к двери. Муха прибыла следом. Сыграю я с тобой шутку, подумал я. И я тихохонько пошёл и смыл спирт со своих волос. Это помогло. Муха довольно сконфуженно села на ламповый абажур и не двигалась.
Так всё шло хорошо довольно долгое время, я продолжал работать и успел много сделать. Но постепенно это стало слишком однообразным — всё время видеть эту муху, каждый раз, как поднимешь глаза. Я рассмотрел её, это была самая обыкновенная муха средней величины, хорошо сложенная, с серыми крыльями. «Шевельнись-ка чуточку», — сказал я. Она не шевелилась. «Прочь», — сказал я и замахнулся на неё. Тогда она взлетела, облетела кругом комнаты и опять вернулась на абажур.
Отсюда, собственно, и начинается наше знакомство. Я проникся уважением к её стойкости: чего она хотела, того она хотела; она тронула меня также своим выражением, она склонила голову набок и печально смотрела на меня. Чувства наши сделались взаимными, она поняла, что я проникся к ней симпатией, и повела себя соответственно, она становилась всё более развязной. Уже днём, когда я должен был выйти, она полетела впереди меня к двери и пыталась мне в этом помешать.
На следующий день я встал в положенное время. Как раз когда я, кончив завтракать, собирался начать работу, я встретил муху в дверях. Я кивнул ей. Она прожужжала несколько раз вокруг комнаты и опустилась на мой стул. Я вовсе не приглашал её садиться, и стул был мне нужен самому. «Прочь», — сказал я. Она поднялась в воздух на несколько вершков и снова опустилась на стул. Тогда я сказал: «Сейчас я сяду». Я сел. Муха взлетела и уселась на моей бумаге. «Прочь», — сказал я. Никакого ответа. Я подул на неё, она расселась и не желала удаляться. «Нет, без взаимного уважения друг к другу долго так продолжаться не может», — сказал я. Она выслушала меня, подумала, но решила всё же остаться сидеть. Тогда я снова взмахнул ножницами; окно было открыто, это я не рассчитал, и муха вылетела.
Несколько часов её не было. Всё это время я ходил и предавался досаде, что сам же выпустил её. Где-то она теперь? Кто знает, что могло с ней приключиться? Наконец я уселся на своё место и собрался начать работу, но я был полон мрачных предчувствий...
...Наше знакомство началось с того, что она влетела однажды в раскрытое окно, пока я сидел и писал, и завела танец вокруг моей головы. Очевидно, её привлекал запах спирта от моих волос. Я, отмахнулся от неё и раз, и другой, но она не обращала на это внимания. Тогда-то я взялся за ножницы для бумаги.
