Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Приказываю первое: увеличить производительность хижин у пределов машин еще на четыре прирученных машины в месяц.
Приказываю второе: до исхода Третьей Луны представить к ступне Лучезарного Колеса доклад об использовании ста двадцати мер крупы и двухсот мер угля.
Приказываю третье: в посланной вам мере преступивших установление отделить низкого, носившего некогда имя Райра, на работы к машинам не посылать, а пристроить к нему верного друга, который будет следить за каждым его шагом и словом.
отрывок из произведения:
...А в последнее время Дубровин стал даже задумываться о целесообразности института Прогрессорства в целом. Мысли свои по этому поводу он излагал прибывающим с Земли эмиссарам, если, конечно, эмиссар располагал к общению и не был озабочен собственными проблемами настолько, чтобы ничего другого вокруг себя не видеть и не слышать. Соображения Вадима сводились к тому, что раньше или позже любой Прогрессор («Вот на меня, к примеру, посмотрите!») приходит к осознанию того простого факта, что вся его деятельность абсурдна и не несет в себе сколько-нибудь значимых благ для низкоразвитых цивилизаций. В качестве подтверждения своих слов Дубровин любил приводить известный исторический анекдот, связанный с разработками ИЭИ в Арканаре. Розовощекие мулодцы из Института экспериментальной истории умудрились за десять лет вывезти из Арканара под предлогом спасения «задыхающейся во мраке средневековья» нации всех более-менее здравомыслящих людей, избавив таким образом страну от оппозиции, что в конечном счете привело Арканар к военной катастрофе и потере независимости. Развивая мысль далее, Вадим ссылался и на собственное нелепое положение, при котором он вынужден работать начальником концентрационного лагеря и объяснять вшивым копейщикам, «что такое хорошо и что такое плохо». Копейщики в подавляющем большинстве на убеждения не реагируют; приходится прибегать к угрозам и наказаниям. То есть к тому самому малому джентльменскому набору средств, в котором любая Третья Спица даст любому Летающему Быку сто очков вперед.
Трудно — ох как трудно! — удержаться от публичных порок и образцово-показательных казней. Трудно — ох как трудно! — быть Прогрессором...
В общем, проблем хватало. И сообщение по нуль-связи от Атоса-Сидорова увеличивало список проблем еще на один (выделенный жирно) пункт. Или даже на несколько пунктов.
И то ли потому, что настолько неуместным оказалось оно сейчас («Лучше бы новый синтезатор прислали, а не комконовца!»), то ли потому, что Вадим не успел в достаточной степени остыть и выйти из роли носителя отличного меча и начальника стражи, но это сообщение вызвало в смятенной душе Вадима самые нехорошие подозрения.
«А никак они мне решили Генеральную Инспекцию тут устроить? — подумал он с тоской. — Это для Великого и Могучего я может быть слишком либерален, а в представлениях любого порядочного землянина, я — сатрап и эксплуататор народных масс, «банный лист», одним словом. И приедет такой, весь из себя чистенький и высокоморальный, глянет и возопит: «Лагерь смерти! Лагерь смерти!», и все мои доводы по поводу того, что в лагере уже больше года никто не умирал, не услышит и не оценит. А если еще поднимет местную документацию и сообразит, что хижины работают на войну — тут уж и совсем клейма некуда будет поставить!».
Горестные размышления Дубровина были прерваны громким топотом и возней на крыльце.
Носитель отличного меча и начальник стражи у пределов машин накинул на плечи шубу и вышел в холодные сени.
В сенях толпились копейщики.
— Что происходит? Кто приказал? — визгливо осведомился Перейра.
Был тут и Хайра. Сложив руки перед грудью и поклонившись, он басовито доложил:
— Мы просим прощения, светлый и великий, но в хижинах у пределов машин появился странник.
— Странник? — Перейра нахмурился. — Какой странник?
— Он пришел со стороны Дороги. На нем странная одежда и говорит он странно. Сначала мы решили, что это один из низких, но потом вспомнили...
— Где он?!
Копейщики расступились, и Перейра увидел, что за ними, прямо на полу, лежит и тяжело дышит сильно избитый и обмороженный человек в разорванном на груди ярко-алом комбинезоне. Перейра шагнул вперед и склонился над ним.
Тут обмороженный зашевелил губами и начальник стражи услышал:
— Я послан тем, кто стоит на Великом... и Могучем... хрен знает что! Не могу я абракадабру эту запомнить и все!