Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Александр Сергеевич Пушкин родился 6 июня (по старому стилю — 26 мая) 1799 года в Москве, в небогатой дворянской семье, однако числившую в предках и бояр времен чуть ли не Александра Невского, и «царского арапа» Абрама Петровича Ганнибала. В детские годы великого поэта большое влияние на него оказал дядя, Василий Львович Пушкин, знавший несколько языков, знакомый с поэтами и сам не чуждый литературным занятиям. Маленького Александра воспитывали французы-гувернеры, он рано выучился читать и уже в детстве начал писать стихи, правда, по-французски; летние месяцы он проводил у бабушки под Москвой. 19 октября 1811 года открылся Царскосельский лицей, и одним из первых воспитанников лицея стал Александр Пушкин. Шесть лицейских лет коренным образом повлияли на него: он сформировался как поэт, свидетельством чему — высоко отмеченное Г.Р.Державиным стихотворение «Воспоминание в Царском Селе» и участие в литературном кружке «Арзамас», — а атмосфера свободомыслия и революционных идей во многом определили впоследствии гражданскую позицию многих лицеистов, в том числе и самого Пушкина.
По окончании в 1817 году лицея Александр Сергеевич Пушкин получил назначение в Коллегию иностранных дел. Впрочем, чиновничья служба мало интересует поэта, и он окунается в бурную петербургскую жизнь, вступает в литературно-театральное общество «Зеленая лампа», сочиняет проникнутые идеалами свободы стихи и острые эпиграммы. Крупнейшим поэтическим произведением Пушкина стала поэма «Руслан и Людмила», опубликованная в 1820 году и вызвавшая яростные споры. Выпады против власть предержащих не остались без внимания, и в мае 1820 года, под видом служебного перемещения, поэта, по сути, высылают из столицы. Пушкин отправляется на Кавказ, потом в Крым, живет в Кишиневе и Одессе, встречается с будущими декабристами. В «южный» период творчества расцвел романтизм Пушкина, и произведения этих лет укрепили за ним славу первого русского поэта благодаря ярким характерам и непревзойденному мастерству, а также созвучности настроениям передовых общественных кругов. Написаны «Кинжал», «Кавказский пленник», «Демон», «Гаврилиада», «Цыганы», начат «Евгений Онегин». Но в творчестве поэта зреет кризис, связанный с разочарованием в просветительской идее торжества разума и раздумьями о трагических поражениях революционных движений в Европе.
К концу 1836 года подспудно зревший конфликт между «вольнодумцем камер-юнкером Пушкиным» и враждебными ему высшим светом и бюрократической знатью вылился в анонимные письма, оскорбительные для чести жены поэта и его самого. В результате произошло открытое столкновение Пушкина с поклонником его жены, французским эмигрантом Дантесом, и утром 27 января (8 февраля — по новому стилю) в предместье Петербурга, на Черной речке, состоялась дуэль. Пушкин был ранен в живот и через двое суток умер.
Гибель поэта стала национальной трагедией. «Солнце русской Поэзии закатилось», — так сказал в некрологе В.Ф.Одоевский. Однако вклад пушкинского гения в русскую литературу поистине бесценен, и творческим завещанием великого поэта осталось его стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...».
Именно эти строки выбиты на пьедестале одного из памятников Пушкину в Санкт-Петербурге.
отрывок из произведения:
...Звание литератора всегда казалось для меня самым завидным. Родители мои, люди почтенные, но простые и воспитанные по-старинному, никогда ничего не читывали и во всем доме кроме Азбуки, купленной для меня, календарей и Новейшего письмовника, никаких книг не находилось. Чтение письмовника долго было любимым моим упражнением. Я знал его наизусть и, не смотря на то, каждый день находил в нем новые незамеченные красоты. После генерала Племянникова, у которого батюшка был некогда адъютантом, Курганов казался мне величайшим человеком. Я расспрашивал о нем у всех и к сожалению никто не мог удовлетворить моему любопытству, никто не знал его лично, на все мои вопросы отвечали только, что Курганов сочинил Новейший письмовник, что твердо знал я и прежде. Мрак неизвестности окружал его как некоего древнего полу-бога; иногда я даже сомневался в истинне его cуществования. Имя его казалось мне вымышленным и предание о нем пустою мифою, ожидавшею изыскания нового Нибура. Однако же он все преследовал мое воображение, я старался придать какой-нибудь образ сему таинственному лицу, и наконец решил, что должен он был походить на земского заседателя Корючкина, маленького старичка с красным носом и сверкающими глазами.
В 1812 году повезли меня в Москву и отдали в пансион Карла Ивановича Мейера — где пробыл я не более трех месяцев, ибо нас распустили перед вступлением неприятеля — я возвратился в деревню. По изгнании двухнадесяти языков хотели меня снова везти в Москву посмотреть, не возвратился ли Карл Ив.анович на прежнее пепелище или в противном случае отдать меня в другое училище, но я упросил матушку оставить меня в деревне, ибо здоровье мое не позволяло мне вставать с постели в 7 часов, как обыкновенно заведено во всех пансионах. Таким образом достиг я 16-ти (tm)летнего возраста, оставаясь при первоначальном моем образовании и играя в лапту с моими потешными, единственная наука, в коей приобрел я достаточное познание во время пребывания моего в пансионе...
...Звание литератора всегда казалось для меня самым завидным. Родители мои, люди почтенные, но простые и воспитанные по-старинному, никогда ничего не читывали и во всем доме кроме Азбуки, купленной для меня, календарей и Новейшего письмовника, никаких книг не находилось. Чтение письмовника долго было любимым моим упражнением. Я знал его наизусть и, не смотря на то, каждый день находил в нем новые незамеченные красоты. После генерала Племянникова, у которого батюшка был некогда адъютантом, Курганов казался мне величайшим человеком. Я расспрашивал о нем у всех и к сожалению никто не мог удовлетворить моему любопытству, никто не знал его лично, на все мои вопросы отвечали только, что Курганов сочинил Новейший письмовник, что твердо знал я и прежде. Мрак неизвестности окружал его как некоего древнего полу-бога; иногда я даже сомневался в истинне его cуществования. Имя его казалось мне вымышленным и предание о нем пустою мифою, ожидавшею изыскания нового Нибура. Однако же он все преследовал мое воображение, я старался придать какой-нибудь образ сему таинственному лицу, и наконец решил, что должен он был походить на земского заседателя Корючкина, маленького старичка с красным носом и сверкающими глазами.
320 кб
184 кб