Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Писатель всегда на стороне правды, справедливости, он требует от человека, взрослого и маленького, учиться жить в непрестанном удивлении перед чудом бытия, подвига человеческого труда, любви, дружбы, благородства, ибо без этого удивления нет истинной радости, нет духовности, нет добра, нет человека.
отрывок из произведения:
...Жена Скачкова уехала в санаторий на Черное море. Скачков тут же подтвердил ее тезис: мужик — дурак, а если постарается — идиот. Он купил книгу за двести десять.
Спрашивается: нужна ему книга за двести десять, если зарплата у него двести пять?
Скачков взглядом очистил кухню, как очищают луковку: эмаль, никель, стекло. Снял с полки старинную супницу. При царизме в ней подавали фруктовые супы — сейчас в ее сиренево-фаянсовой утробе лежала сушка. Одна. В холодильнике, зарывшись в снег, ржавела банка кальмаров. И банка майонеза. И все.
Скачков съел сушку с майонезом.
Мысли в его голове возникали, как образы, как формы, — цельно: окорока, батоны, осетры, бутылки. И уходили за желтый горизонт на синих парусах.
— О-о-о... — застонал Скачков.
Проще всего было позвонить теще, напроситься к ней на ужин и заодно стрельнуть у нее денег. Но покойная Скачкова мама ребенком пережила в Ленинграде блокаду; ее рассказы о ленинградцах потрясали — ленинградцы были мужественным, гордым народом. Мысль пойти к теще Скачков отринул как антипатриотическую.
Позвонил своему институтскому другу Алоису.
— А не сводил бы ты меня в кабак, Алоис? — сказал он. — Что-то я тебя очень давно не видел.
— Жрать хочешь. А надо было ехать в отпуск вместе со своей женой. Витамины! Море! — орал Алоис. — Поджаристые ляжки. Шашлык-башлык!
— А ты, Алоис, не увиливай.
— Я не увиливаю. Я в гости иду. В один хауз. Там... — Алоис засопел, что-то прикидывая с позиций чести — он чести был привержен. — Пойдешь со мной, — наконец сказал он. — Там кормят.
— За так?
— Ну не совсем. Сегодня там читают.
— Про небо в клетку?
— Тебе не все равно? Надувай щеки, как умный. Улыбайся, как воспитанный. Баб не лапай...
— Дал бы лучше десятку в долг. Когда-то мы были как братья. Помнишь, Алоис?
На это Алоис ему ответил:
— Крепись...
Скачкову не хотелось в гости, тем более туда, где читают. Ему не хотелось ни вопиющих фактов, ни гражданской отваги, ни порицания Руси. Ему хотелось обонять нарезанную толстыми ломтями колбасу по кличке «Прима», вареную картошку, лук и мягкий хлеб. А также чай грузинский высший сорт.
Скачков ждал Алоиса на Литейном у медицинской вазы. Прошла старуха с корзиной флоксов — воздух стал миндалевым. «Хорошие цветы, — подумал Скачков. — Хорошо сейчас жене в Крыму». И тут пришел Алоис. В темно-синих штанах и голубой рубашке. На голове седина.
Алоис поседел рано. Еще в институте ходил с проседью. Можно сказать, проседь его и в люди вывела — она сильно действовала на романтических дамочек торговой специальности. Алоис был прожорлив — жил с бабушкой и вечно голодал. Романтические торговые дамочки его спасли. Звали Алоиса Александр. Он долгое время был строен. Одевался со вкусом. И очень тревожно, даже ревниво, верил в начальство. Он говорил: «У них есть все. Зачем им злато?»...