Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Классик шведской литературы XX века Пер Фабиан Лагерквист в своих заметках признавался, что «начал писать еще до того, как успел прочитать хотя бы одну книгу, не считая учебников». За свою долгую литературную жизнь он выступал как поэт, драматург, романист, журналист, с 1940 года являлся членом Шведской Академии, а в 1951 году стал нобелевским лауреатом.Центральной темой его произведений является человек, его поиски смысла жизни, отчаяние и тоска по недостижимому. Лагерквист проповедует «любовь без Бога» — любовь простую и вполне земную, — к природе, к людям, друг к другу. Лишь такая любовь, по утверждению писателя, может помочь людям в их борьбе с темными силами зла и смерти.
отрывок из произведения:
...Доктор куда-то уезжал и только что вернулся. Где он пропадал два дня, никто не знал, впрочем, это было неважно, хотя он мог бы сообщить, с каким прибудет поездом, вместо того чтобы возвращаться крадучись, без звонка. Он словно хотел застать их врасплох. Когда ничего не подозревающая сестра Сигне открыла дверь в его кабинет, он стоял там посреди комнаты: плащ лежал на стуле, перчатки — на письменном столе.
Неприятно. У нее оказалось там какое-то неотложное дело, иначе она бы никогда не позволила себе зайти к нему, но он этого не знал и, наверное, удивился, почему медсестра находится в его кабинете. О чем он в действительности думал, оставалось загадкой. Он был привычно молчалив и сдержан — трудно было представить себе более невозмутимого человека, чем он. По нему никогда ничего не было видно.
— Есть что-нибудь новое? — спросил он.
— Ах да, фру Габриэльссон опять стало хуже, вечером у нее тридцать девять и пять.
Даже кстати получилось с этой фру Габриэльссон. Врач не имеет права взять и уехать, даже не сообщив куда. Здесь, между прочим, лежат больные, которые того гляди могут умереть. И это человек, который в случае необходимости всегда обязан быть на месте, да он просто непригоден для своей профессии, его и близко нельзя было подпускать к медицине.
— Я сейчас, — сказал доктор и пошел в соседнюю комнату переодеваться.
Бросить плащ на стул! Такого с ним прежде не случалось. Это что-то новенькое. Так и быть, она повесит плащ в передней, коль скоро ей все равно идти мимо.
Через некоторое время они, по заведенному порядку, делали вместе обход. Сестре Сигне показалось, что доктор утомлен и не в духе. Однако, само собой разумеется, больных он осматривал с присущей ему, едва ли не преувеличенной, тщательностью. Он всегда был донельзя педантичен. Даже голос, которым он расспрашивал больных, размеренный и внятный, выдавал в нем педанта. Но сегодня он вроде говорил тише и едва ли не ласковее? Да, пожалуй.
Ну вот, обход окончен. Доктор удалился к себе — и почти сразу же вышел на улицу. Она слышала, как хлопнула дверь. Обычно он еще несколько часов сидел за работой и отправлялся на прогулку не раньше одиннадцати. Во всяком случае, у нее сложилось такое впечатление. Точно она утверждать не могла.
— Знаете, что я вам скажу? — сообщила за разговором в холле одна из стажеров, фрекен Страндберг. — По-моему, доктор уезжал свататься.
— Глупости, — рассмеялась сестра Сигне. Она подвинулась в плетеном кресле ближе к спинке, но сидела в неудобной, напряженной позе...