Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
У любителей серьезной литературы есть своя культовая книга — «Имя розы» Умберто Эко. А у поклонников триллера такой библией стало «Братство розы» Дэвида Моррелла, первая книга трилогии о тайных агентах, работающих на могущественное и хорошо законспирированное сообщество людей, которые взяли на себя смелость решать, кому жить, а кому — умереть. Их было двое — Крис и Сол, двое сирот, с детства связанных дружбой и преданных таинственному человеку по имени Элиот. Он навещал их в приюте и приносил им шоколад. Он относился к ним как к сыновьям. Он обучал их быть убийцами. А теперь пытается убить их самих.
отрывок из произведения:
...Прошло два года, наступил 1950-й, Кэлкэнлин-стрит, Филадельфия, с ее убогими домами была отнюдь не подходящим местом для детских игр. Узкая и темная, покрытая слоем грязи, в которой попадались ржавые гвозди, битое стекло и даже крысиный помет, она носила на себе отпечатки средневековья. Трещины тротуара, сквозь которые пробивались сорняки, расширяясь превращались в широкие расселины в бордюре и ямы на дороге. Посередине квартала, в самой унылой его части, стоял ветхий домик Дороти Килмуни.
Здесь, казалось, были одни столы: ломберный с инкрустацией из перламутра, несколько приставных, трехногие столы для гостиной, кофейный со следами сигарет на поверхности, высокий чайный стол около стиральной машины «мейтаг» в ванной, обеденный стол, кухонный с хромированным ободком и теплостойкой пластиковой поверхностью, на котором красовалась пластмассовая ваза с восковыми фруктами. Рядом с искусственными фруктами валялись дохлые мухи. Все столы в доме были усыпаны дохлыми мухами. А еще на каждом столе лежали засохшие кружочки копченой колбасы, которые закручивались, словно стружки кедрового дерева.
Первое, что сделал Крис в то жаркое августовское утро, поднял жалюзи на окне в гостиной и положил на подоконник жирную масляную сардинку без головы. Мать оставила его одного еще в начале июля, уехав на все лето в Атлантик-Сити. Она положила в холодильник батон копченой колбасы, несколько банок с супом и сардинами, а в буфет — коробки с крекерами. Она попросила соседей присмотреть за ребенком и оставила им деньги, однако уже к концу июля соседи истратили эти деньги на свои нужды и бросили Криса на произвол судьбы. Его к тому времени тошнило от колбасы, и он использовал ее как приманку для мух. Но мухи тоже не любили копченую колбасу. А крысиный помет, который он приносил с улицы, хотя и нравился мухам, высыхал еще быстрее, чем мясо. Сардинки, однако, годились лучше всего. К девяти утра он мог похвастаться новой кучей мух на кофейном столике, убитых длинной резинкой, бывшей когда-то материной подвязкой.
В самый захватывающий момент охоты, когда он устраивался поудобней на приставном столике и целился натянутой резинкой в хитрую муху, которая взлетала за долю секунды до его выстрела, он ощутил непривычное движение на улице и, выглянув в окно, увидел большой черный автомобиль, остановившийся около его дома. Крису было всего пять лет, но он гордился тем, что мог отличить автомобили «хадсон хорнес» от «уоспс», «студебеккер» и «виллис» от «кайзер-бразерс». Это был «паккард» 1949 года, он занял собой большую часть улицы. С водительского сиденья на дорогу выкатился толстяк в военной форме. Его тело напоминало боксерскую грушу. Он выпрямил спину и, озираясь по сторонам, одернул сзади брюки. Потом, слегка нагнувшись, обошел «паккард» сзади и открыл переднюю дверцу с правой стороны. Из автомобиля медленно вылез худой мужчина с серым лицом, одетый в изрядно помятый плащ на подстежке. У него были впалые щеки, тонкие губы и крючковатый нос.
Крис не слышал, что мужчины сказали друг другу, но они внимательно смотрели на его дом, и ему стало не по себе. Он сполз со стола, стоявшего под окном. Когда мужчины направились к дому, шагая по растрескавшемуся тротуару, Крис в панике бросился бежать от окна. Он проскользнул мимо чайного столика и кухонного стола и рванул на себя ручки двери, ведущей в подвал. Дверь скрипнула, когда он прикрывал ее за собой, оставляя щелку в палец шириной, чтобы подглядывать за тем, что делается в гостиной. Стоя в темноте на ступеньках подвала и вдыхая запах гнилой картошки, он пытался унять громкие удары сердца, приложив к нему обе ладони.
Входная дверь задребезжала от стука. Он затаил дыхание и наклонился к веревке, которая была протянута из гостиной через кухню в подвал. Он не успел запереть входную дверь, но у него были другие способы защитить себя. Крис вцепился обеими руками в веревку. Входная дверь открылась, скребнув по полу. Низкий мужской голос спросил:
— Есть здесь кто-нибудь? — В холле загрохотали тяжелые шаги.
— Я заметил мальчишку в окне, — сказал другой голос. Затем Крис увидел тени в гостиной.
— Господи, зачем столько столов? — изумился первый голос. — А мух-то сколько!
Крис скрючился в неудобной позе на ступеньках, глядя сквозь щелочку на грязный линолеум и сетку на полу в гостиной. С тех пор как его мать уехала, все свободное от охоты на мух время Крис посвящал изготовлению этой сетки. Он подобрал бечевку от воздушного змея в Кенсингтон-Парк, собирал на помойке веревки от пустых упаковок, тросы, шнурки от ботинок, стащил у соседей из комода шерсть и нитки, с прядильной фабрики по соседству унес моток бечевки, а еще регулярно срезал в соседних дворах бельевые веревки. Он связал их вместе — короткие, длинные, толстые, тонкие, — и получилась огромная веревочная сеть. Мать обещала вернуться. Она сказала, что привезет морские камушки, ракушки и фотографии, много фотографий. В тот день, когда она вернется, Крис поймает ее в сеть и не выпустит до тех пор, пока она не пообещает больше никогда не уезжать. У него защипало глаза, когда он увидел, как мужчины вошли в гостиную и остановились. Под ногами у них была сеть. Но она предназначалась не для них, а для его матери. Но раз уж они есть...