Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Три поколения американских писателей считают Гарольда Роббинса своим учителем. В 50, 60 и 70-х годах этот писатель был главным законодателем моды в американской литературе.
Каждый новый его роман вызывал огромнейший резонанс в обществе.
отрывок из произведения:
...Я вернулся в офис после ленча в половине третьего.
— Контракт уже поступил от юриста? — спросил я секретаршу.
Она кивнула.
— Я положила его вам на стол, Бред.
Пройдя в кабинет, я сел за стол и взял документ. Полистал страницы. В плотных строчках, заполненных всевозможными условиями, оговорками и дополнениями, чувствовался профессионализм высочайшего класса. Я начал читать и испытал удовлетворение. Это было лучше, чем бренди после обеда.
Зазвонил телефон; не отрывая глаз от контракта, я снял трубку и услышал голос секретарши.
— Пол Реми, из Вашингтона, по второму аппарату.
— Хорошо, — я нажал кнопку селектора. — Пол, договор уже у меня на столе... — радостным тоном сообщил я.
— Бред! — резко перебил он меня.
В его голосе прозвучали ноты, заставившие мое сердце забиться чаще.
— Да, Пол?
— Элейн покончила с собой!
— Нет, Пол!
Произнесенные им слова потрясли меня.
Контракт выскользнул из моих пальцев, белые листы разлетелись по столу и ковру. Кто то сильно сдавил мне грудь. Я дважды безуспешно попытался что то сказать.
Я откинулся на спинку кресла. Комната медленно крутилась вокруг меня. Я закрыл глаза и беззвучно закричал: «Элейн! Элейн! Элейн!» Потом невероятным усилием воли заставил себя вновь обрести дар речи. Не узнал своего дрожащего голоса.
— Как это случилось, Пол? Когда?
— Вчера ночью. Она приняла смертельную дозу снотворного, — ответил он.
Я сделал глубокий вдох. Самообладание постепенно возвращалось ко мне.
— Почему? — выдавил я из себя, зная ответ. — Она оставила записку?
— Нет. Ничего. Никто не знает причину.
Я перевел дыхание. Известие о смерти станет для всех полной неожиданностью. Мой голос окреп.
— Ужасная новость. Пол.
— Для всех нас — тоже, Бред. Последнее время она, казалось, начала оживать. Несколько недель тому назад Эдит сказала, что Элейн снова, похоже, обрела покой благодаря этой работе по профилактике полиомиелита, в которой ты ей помогал. По словам Эдит, Элейн снова нашла себя, делая что то полезное для других.
— Знаю, — устало вымолвил я. — Знаю.
— Поэтому я и позвонил, Бред. Элейн симпатизировала тебе. Восхищалась тобой. Она не раз говорила Эдит, какой ты прекрасный человек.
Его слова причиняли мне боль. Я должен был заставить Пола замолчать — он мог убить меня.
— Я тоже считал ее замечательной женщиной, — подавленно произнес я.
— Мы все так считали. Нас поражало, откуда в ней столько мужества, столько сил, чтобы выстоять после случившегося. Теперь, наверно, мы этого никогда не узнаем.
Я сомкнул веки. Они никогда не узнают. Но я то знал.
Знал многое. Слишком многое.
— Когда состоятся похороны?
— Послезавтра.
Он назвал кладбище и добавил:
— В одиннадцать часов. Она будет лежать рядом с мужем и детьми.
— Я приеду. Встретимся там. Если я что то могу сделать...
— Нет, Бред. Все уже подготовлено, — сказал он. — Теперь никто не сможет сделать для нее что либо еще.
Я опустил трубку. Его слова звенели у меня в ушах. Я сидел, уставясь на разлетевшиеся по столу и ковру листки. Машинально наклонился, чтобы поднять их, и вдруг внезапно на моих глазах появились слезы.
Я услышал, как открылась дверь, но не поднял головы. Передо мной стояла Микки. Она коснулась рукой моего плеча.
— Мне очень жаль, Бред, — сказала Микки.
Выпрямившись, я посмотрел на нее.
— Ты знаешь?
Она кивнула.
— Он сообщил мне, прежде чем я соединила его с вами, — тихо промолвила Микки. — Это ужасно.
Она протянула мне бокал.
Я взял его и поднес к губам. Микки стала собирать бумаги, валявшиеся на полу. Подобрав последние листки, она вопросительно посмотрела на меня.
Моя улыбка больше походила на гримасу.
— Ничего, — сказал я, — оставь договор здесь. Я просмотрю его позже.
Она положила аккуратную стопку на стол и направилась к двери...
...Я вернулся в офис после ленча в половине третьего.
