Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Валентин Петрович Катаев родился 28 (16) января 1897 года в Одессе, в семье учителя. Брат писателя Е. П. Петрова. Печататься начал в 1910 году, публиковал стихи в местных газетах. В 1915 году, не доучившись в гимназии, ушел на фронт. Публиковал очерки и корреспонденции; рассказ «Ночью» был запрещен цензурой. С 1919 года — в Красной Армии, где в боях с Деникиным командовал батареей. Затем работал в телеграфном агентстве ЮгРОСТА. С 1922 года В. Катаев жил в Москве, сотрудничал в различных газетах. В прозе начинал с рассказов, в 1924 году опубликовал первые романы «Повелитель железа» и «Остров Эрендорф» — авантюрно-утопические произведения о мировой революции. После поездки в Магнитогорск он написал роман-хронику «Время, вперед!» (1931). Также одним из значительных произведений писателя стала тетралогия «Волны Черного моря«: повести «Белеет парус одинокий» (1936), «Хуторок в степи» (1956), «Зимний ветер» (1960-61), «За власть Советов» («Катакомбы») (1956). В годы Великой Отечественной войны Катаев был военным корреспондентом, а огромную популярность принесла ему повесть «Сын полка» (1945), в 1946 году удостоенная Сталинской премии и экранизированная режиссером В. Прониным.
В 1957-1962 годах В.П.Катаев был главным редактором журнала «Юность». В 1964 году опубликовал художественно-публицистическую повесть о В.И.Ленине «Маленькая железная дверь в стене». В дальнейшем писатель выпустил лирико-философские мемуарные повести:» Святой колодец» (1965), «Трава забвения» (1967), «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона» (1972), «Алмазный мой венец» (1975), «Сухой Лиман» (1986). Ему также принадлежат повесть о гражданской войне «Уже написан Вертер» (1979) и любовный роман в письмах «Юношеский роман моего старого друга Саши Пчелкина» (1982). В 1974 году писателю было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
отрывок из произведения:
...Никогда еще Петя не видел своего отца в таком не то чтобы возбужденном, а в каком-то возвышенно-одухотворенном состоянии, как в эти дни. Его обычно доброе, простодушное лицо вдруг стало строгим, помолодевшим. Волосы над высоким лепным лбом были закинуты как-то по-студенчески. И только в старых, покрасневших глазах, полных слез, под стеклами пенсне отражалось такое глубокое горе, что у Пети невольно сжималось от жалости сердце. Василий Петрович вошел и положил на письменный стол две стопки ученических тетрадок, крепко перевязанных шпагатом. Прежде чем переодеться в домашний пиджачок, он вынул из заднего кармана сюртука с потертыми шелковыми лацканами носовой платок и долго обтирал мокрые от дождя лицо и бороду. Потом решительно тряхнул головой:
— Ну, мальчики, мыть руки и обедать!
Петя глубоко чувствовал душевное состояние отца, он понимал, что Василий Петрович как-то особенно мучительно переживает смерть Толстого, что для него Толстой не только обожаемый писатель, но нечто гораздо большее чуть ли не нравственный центр жизни, но только не мог объяснить это словами.
Настроение отца всегда легко передавалось мальчику, и теперь Петя был весь охвачен сильным душевным беспокойством. Он притих и не спускал с отца блестящих вопросительных глаз.
Павлик же, которому недавно исполнилось восемь лет я он уже был гимназистом, ничего этого не знал и не замечал, исключительно занятый первыми впечатлениями гимназии, интересами своего приготовительного класса.
— А у нас сегодня на уроке чистописания была обструкция! сказал он, с видимым наслаждением выговаривая это слово. «Шкелет» несправедливо удалил из класса одного мальчика Кольку Шапошникова, и мы все незаметно мычали с закрытыми ртами до тех пор, пока «Шкелет» так стукнул кулаком по кафедре, что чернильница подпрыгнула аж на два аршина вверх...
...Никогда еще Петя не видел своего отца в таком не то чтобы возбужденном, а в каком-то возвышенно-одухотворенном состоянии, как в эти дни. Его обычно доброе, простодушное лицо вдруг стало строгим, помолодевшим. Волосы над высоким лепным лбом были закинуты как-то по-студенчески. И только в старых, покрасневших глазах, полных слез, под стеклами пенсне отражалось такое глубокое горе, что у Пети невольно сжималось от жалости сердце. Василий Петрович вошел и положил на письменный стол две стопки ученических тетрадок, крепко перевязанных шпагатом. Прежде чем переодеться в домашний пиджачок, он вынул из заднего кармана сюртука с потертыми шелковыми лацканами носовой платок и долго обтирал мокрые от дождя лицо и бороду. Потом решительно тряхнул головой:
