Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Надежда Александровна Тэффи (настоящая фамилия Лохвицкая) до революции была одной из самых популярных писательниц России. Продавались даже духи и конфеты с названием «Тэффи». После октября она эмигрировала, поэтому у нас ее книги стали издаваться недавно. О себе она говорила: «...у меня, как на фронтоне древнего греческого театра, два лица: смеющееся и плачущее».
отрывок из произведения:
– ...Зачем же нам ехать в Италию, когда мы преспокойно можем поехать в Испанию?
Я посмотрела Софье Ивановне прямо в глаза и отвечала спокойно:
– А зачем нам ехать в Испанию, когда мы преспокойно можем поехать в Швейцарию?
– А зачем нас понесет в Швейцарию, – подхватила она, – когда мы преспокойно можем поехать на Кавказ?
Я прекрасно понимала, в чем дело.
Дело было в том, что Софья Ивановна только что разбила любимую чашку и ей нужно было сорвать на ком нибудь сердце. Не желая служить ее низменным инстинктам, я решила убить ее сразу своей кротостью.
– Да, друг мой? Вы хотите ехать на Кавказ?
Что ж – я очень рада.
Ей не хотелось на Кавказ. Она чуть не плакала со злости и говорила дрожащим голосом, надеясь вызвать меня на протест:
– Поедем по Военно Грузинской дороге. Вы ведь не видели ничего подобного. Мне то все равно, но вам это, конечно, страшно интересно.
Я кротко улыбалась, и через три дня мы поехали. От Петербурга до Кавказа – стоит ли описывать наше путешествие? Потеряли один зонтик, одну картонку, два пледа, один кошелек, одну фальшивую косу, одну квитанцию от багажа, три полотенца и восемнадцать рублей деньгами. Словом, доехали благополучно. Во Владикавказе поели на вокзале шашлыку и пошли на базар нанимать коляску до Млет и обратно.
На базаре оказалась всего одна коляска; на козлах сидел бородатый русский мужик и зевал, крестя рот.
Софья Ивановна деловито отстранила меня локтем и сказала мужику:
– До Млет и обратно коляску четверкой, сколько возьмешь?
– До Мле ет? – он презрительно улыбнулся. – Цена известная – тридцать пять рублей.
– Нечего, нечего! Больше сорока не дам! Я дернула Софью Ивановну за рукав. Она оглянулась сердито.
– Оставьте, пожалуйста. Вы вечно везде переплачиваете! Меня предупреждали, чтобы я больше сорока не давала.
Но ямщик стоял на своем.
– Ищите другого. Может, какой дурак и повезет дешевле, а я не могу. Как я цену с вас не ломил, а по божески сказал, что тридцать пять, так нужно тоже и совесть иметь.
– А я больше сорока не дам!
Не знаю, чем бы дело кончилось, если бы я не вмешалась. Вероятно, они никогда бы не сговорились. Но мне очень понравился ямщик; он так подходил к нашей компании, что было жаль его упускать.
Я схватила Софью Ивановну за руку и громко закричала:
– Ради Бога, молчите! Он уже согласен. Ямщик, голубчик! Барыня согласна! Подавай скорей лошадей к вокзалу.
Но тут снова вышла история. Ямщик сказал, что должен нам дать задаток, а то мы его надуем и возьмем другого. А Софья Ивановна обиделась и выразила уверенность, что надует то именно он и поедет с другими, и поэтому он должен взять с нас задаток. Я с трудом помирила их, взяв с каждого в свою пользу, пока что, по три рубля.
После долгих сборов, ссор и разговоров мы наконец выехали, остро ненавидя друг друга, ямщика и всю четвертку лошадей...