Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Работа В. Вересаева «Пушкин в жизни» открыла в свое время жанр хроники характеристик и мнений. Не только стихи и проза Пушкина, но его личность, облик, поведение, высказывания, остроты, замыслы, замечания — все это явление нашей литературы в целом.
отрывок из произведения:
...Несмотря на то, что блеск балов, роскошь мундиров мужчин и туалетов дам, звучные имена лучших русских фамилий всегда по большей части прикрывали пошлость, разврат и внутреннее холопство, прежде светская жизнь не была лишена для поэта своей привлекательности. Он любил «и тесноту, и, блеск, и радость» балов, встречи со старикаии, помнившими времена Елизаветы и Екатерины, с европейскими дипломатами, общество красивых, умных, образованных женщин, блестящий европейский салон гр. Фикельмон и ее матери, литературно-музыкальный салон князя Одоевского. Картина светской жизни казалась ему в молодости принадлежащей поэзии, а школа светского общежития обязательной для поэта: «Остроумие и вкус воспитываются только в кругу лучшего общества; а многие ли из наших писателей имеют счастие принадлежать к нему?» Теперь, напротив, годы, проведенные в Михайловской ссылке, воспринимаются как годы истинного счастья: жизнь в «лучшем обществе» становится помехой для творческого труда. В то же время порвать придворную цепь не удается.
Растет число незавершенных произведений, этих «недостроенных дворцов», по выражению современного пушкиниста. Их масштаб, их разнообразие рисуют перед нами увлекательную перспективу творений колоссального значения и красоты. Пушкиным владеет мысль о большом романе со сложным приключенческим сюжетом, действие которого должно происходить на кавказских водах — это произведение, видимо, предвосхищало во многом «Героя нашего времени». В 1834 — 1836 гг. он задумывает авантюрно-психологический роман «Русский Пелам», который должен был дать широкую панораму русской жизни — от декабристских кружков до притонов лесных разбойников. Поэт работает также над «Повестью из римской жизни», полной автобиографических намеков — о трагическом конце писателя Петрония, прикрепленного Нероном к двору и затем обреченного им смерти; романом в письмах «Мария Шонинг», удивляющим неожиданным сходством со зрелым Достоевским; над исполинским по историко-философскому содержанию замыслом «Сцен из рыцарских времен»; над повестью об искусстве и его жрецах «Египетские ночи», во многом автобиографической, и проч. Наряду с этим создаются последние лирические циклы, исполненные горестной глубины и задушевности. Одна за одной появляются новые статьи — о Вольтере, о Радищеве, Мильтоне, современной русской, европейской литературах. Пушкина привлекают имена новых писателей: Стендаля, Бальзака, Мюссе, Гюго, Гейне, Мериме. Наконец в эти же годы завершается «Капитанская дочка». Трудно было бы назвать другой исторический роман с такой предельной экономией композиционных и образных средств и такой большой эмоциональной насыщенностью: русская старина дана «домашним образом» (выражение Пушкина о романах Вальтера Скотта) — через семейные записки раскрыта картина эпохи в ее частном и государственном быту. Лепка персонажей отличается тонкостью и точностью, отношение к ним автора — теплотой и серьезностью; этим созданиям его воображения суждено навсегда остаться в жизни русского народа.
Особое место в литературной деятельности Пушкина с 1836 г. занимает «Современник». Вместо разрешенной когда-то правительственной газеты, от которой он отказался, чтобы не быть в лагере людей типа Уварова, он издает чисто литературный журнал. Видя в себе главу отечественной словесности и чувствуя личную ответственность за ее будущее, он смотрит на журнал как на средство осуществления своего влияния. В ближайшие сотрудники поэт приглашает Гоголя. Не может не поражать странная прохладность читателей к пушкинскому журналу. По блестящему качеству литературных материалов он стоял на исключительной высоте не только среди русских периодических изданий. «Скупой рыцарь», «Путешествие в Арзрум», «Капитанская дочка», «Пир Петра Великого», «Полководец» Пушкина, «Нос», «Утро делового человека» Гоголя, стихи Вяземского, Жуковского, Кольцова, первая серьезная публикация лирики Тютчева. С первых же номеров на одно из главных мест выдвигается мемуарный жанр и жанр путешествий (записки «кавалерист-девицы»Н. А. Дуровой, воспоминания Д. Давыдова о взятии Дрездена, письма А. Тургенева о Париже). Вырабатывая новый тип русского журнала, Пушкин считал необходимым публиковать и серьезные статьи по научным вопросам (по теории вероятности, экономике, паровым двигателям). В «Современнике» получает окончательное развитие деятельность Пушкина-критика, напечатавшего в нем и готовившего для него свои мнения по важнейшим вопросам текущей литературы.
Незаметно для невнимательного большинства современников и порой для чересчур внимательных врагов Пушкин тихо и твердо строил огромное культурное дело...
...Несмотря на то, что блеск балов, роскошь мундиров мужчин и туалетов дам, звучные имена лучших русских фамилий всегда по большей части прикрывали пошлость, разврат и внутреннее холопство, прежде светская жизнь не была лишена для поэта своей привлекательности. Он любил «и тесноту, и, блеск, и радость» балов, встречи со старикаии, помнившими времена Елизаветы и Екатерины, с европейскими дипломатами, общество красивых, умных, образованных женщин, блестящий европейский салон гр. Фикельмон и ее матери, литературно-музыкальный салон князя Одоевского. Картина светской жизни казалась ему в молодости принадлежащей поэзии, а школа светского общежития обязательной для поэта: «Остроумие и вкус воспитываются только в кругу лучшего общества; а многие ли из наших писателей имеют счастие принадлежать к нему?» Теперь, напротив, годы, проведенные в Михайловской ссылке, воспринимаются как годы истинного счастья: жизнь в «лучшем обществе» становится помехой для творческого труда. В то же время порвать придворную цепь не удается.
