Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
По крупицам со всего мира Павел Гросс собирал тайные знания о колдовстве и чародействе. Прошлое и настоящее магического искусства, тайны инквизиции, народные предания о ведьмах и колдунах, сакральные тексты великих писателей-эзотериков и алхимические формулы — все это вы найдете в произведениях Павла Гросса.
отрывок из произведения:
...Одряхлевший «Ниссан» обогнул зубчатый выступ черной скалы, сбавил скорость и остановился на краю глубокой пропасти. После того, как бурые клочья пыли осели, и воздух перестал вибрировать от неразборчивой перебранки чаек, тихонько скрипнула дверца. На расплавленный асфальт опустился рыжий, давно нечищеный ботинок...
Солнце пекло. Доктор Майерс огляделся, набрал воздуху в грудь, вылез из машины, расстегнул рубашку. Постоял недолго, пропотел, достал из кармана платок, вытер им шею и лоб, а затем стал осторожно спускаться к океану по тропинке, прячущейся среди черных камней. И чем ниже Майерс оказывался, тем становилось ему прохладнее, и чем дальше он уходил от старенького своего автомобиля, тем сильнее слышался причудливый шум прибоя, и тем легче становилось дышать. Минуты через две доктор остановился, перевел дух, задрал голову, уткнул ее в острый край обрыва и заметил сгущающийся над скалой знойный воздух. Майерс сразу вспомнил о свой клинике, взглянул на часы и решил, что в запасе есть еще м инут десять на то, чтобы смочить хотя бы шею и лицо — иначе сдохнешь в этом приторном мареве, так и не добравшись до цели.
Море шумело нежно. Майерс слегка открыл глаза и увидел волну, качающуюся у самых ног. В воде шныряли беззаботные мальки камбалы, а глубже в такт волнам монотонно раскачивались синеватые водоросли. Позади доктора высились неприступные скалы, впереди на сотни километров раскинулся океан, а в голове... в голове Майерса по-прежнему творилось черт знает что. Вот уже шесть месяцев доктор буквально гнил от вакханалии негативных, абсурдных, абсолютно непритворных эмоций. Хотя, он был бы рад не гнить, если бы не тупые отморозки, разделившие за это время народ на южан и северян. Лет триста назад тоже так было, север страны жил своей жизнью, юг — своей. Южане, как и положено не знакомому ни с чтением, ни с письмом социуму, калечили северян (и наоборот), люди жрали друг друга живьем и воровали друг у друга женщин — натуральная борьба с луками, стрелами и топорами за выживание. Но это было триста лет назад, а потому и простительно. Но сейчас... сейчас!.. Доктор Майерс набрал пригоршню соленой воды и, зажмурившись, плеснул себе в глаза. На мгновение полегчало, впрочем... У Майерса снова ухудшалось настроение — он в который раз начинал плохо думать о людях.
Преступно молодой кровосос — а ведь кое-кто утверждает, что он с отличием закончил Сорбонну! — в одно мгновение перекроил страну, заявив, что, дескать, надоело ему наблюдать за паршивыми овцами с жаркого юга, топчущими священные земли отцов северян — классический мизантроп... тиран... Демиург! Когда же столица уже была захвачена северянами, этот подлец отдал приказ своим головорезам изловить президента, прилюдно изжарить его на костре и заставить трусливых министров под демонический бой там-тамов и треск телекамер сожрать бывшего руководителя страны. Жестоко, противно и презираемо, но таков уж он этот ублюдок и, видимо, никакие обстоятельства не изменят его, даже любимые профессора из Сорбонны. Но ведь люди — Майерс верил в это, как в строки святого писания — должны любить, беречь друг друга и гасить злобу в своем сердце всякий раз, когда речь заходит о человеческих жизнях. Не может быть высших и низших — презираемых кем-либо — народностей, люди равны перед богом и точно так же они равны перед самими собою. Поэтому-то и нужно всегда быть как можно терпимее друг к другу...
...Одряхлевший «Ниссан» обогнул зубчатый выступ черной скалы, сбавил скорость и остановился на краю глубокой пропасти. После того, как бурые клочья пыли осели, и воздух перестал вибрировать от неразборчивой перебранки чаек, тихонько скрипнула дверца. На расплавленный асфальт опустился рыжий, давно нечищеный ботинок...
