Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лазарь Иосифович Лагин. Настоящее имя — Лазарь Иосифович Гинзбург. Советский писатель, автор сказки «Старик Хоттабыч» — вольного пересказа повести английского прозаика Ф. Энсти «Медный кувшин».
По образованию экономист, закончил Институт народного хозяйства им. Плеханова, Экономический институт красной профессуры. Работал в журналах «Крокодил», «30 дней», др. С 1940 года — профессиональный писатель. Широко известен как автор повести-сказки «Старик Хоттабыч».
отрывок из произведения:
...Три краснофлотца лежали на вершине невысокого холма. Степан Вернивечер с «Червоной Украины», долговязый и молчаливый Никифор Аклеев с «Быстрого» и Василий Кутовой, которого все в батальоне считали пожилым человеком, потому что ему уже стукнуло целых тридцать два года. Он пришел в бригаду не с корабля, а из запаса. До войны он был шахтером.
Над холмом безмятежно голубело июльское небо. В нескольких метрах позади плескались о крутой берег теплые волны негромкого прибоя.
Впереди, за крохотной сопочкой, залегла смерть, близкая и неминуемая. Краснофлотцы знали это, и у них сейчас было только одно желание: подороже продать свои жизни.
Их мучила жажда. Но напиться было негде. В последний раз им удалось хлебнуть воды в пять утра, а теперь день уже клонился к закату. Ну что ж, нет, так нет. Придется умереть, не напившись.
В нескольких километрах к северо-западу дымились развалины Севастополя, и краснофлотцы старались в ту сторону не смотреть. Там уже были немцы. Они были и здесь, за сопочкой. Они залегли за ней и не очень торопились: краснофлотцам деваться было некуда. Зачем в таком случае зря рисковать! Такие это были рассудительные немцы. Наверно, многосемейные.
Но вот один из них не утерпел и осторожно высунул из-за склона сопки свою длинную физиономию в запыленной каске. Аклеев нажал спусковой крючок автомата, но выстрела не последовало.
Так и есть, кончился диск. Последний диск.
Правда, немца это не спасло. Потому что одновременно с Аклеевым нажал спусковой рычаг своего «максима» Степан Вернивечер. Короткая очередь разорвала невыносимую тишину, и немец клюнул носом в раскаленную землю. Потом голова убитого, ударяясь о камни, исчезла за сопкой. Его, очевидно, оттащили за ноги.
— Чистая работа! — похвалил Аклеев Вернивечера. Он повернулся к пулеметчику и увидел, что Вернивечер, отделив замок «максима», незаметно для немцев, над самой травой, швырнул его вниз, на гальку.
Значит, и у Степана кончился боезапас. Выходит дело совсем дрянь. У Кутового в диске его ручного пулемета давно уже оставалось только несколько патронов. Он должен был стрелять последним, за секунду до того, как все будет кончено.
Просто удивительно, как незаметно иссякли у них патроны. Ведь выпотрошили подсумки у всех убитых, и все-таки не хватило. У Аклеева мелькнула мысль, что в дальнейшем надо будет поэкономней обращаться с боезапасом и бить только наверняка. Но он тут же спохватился: ведь никакого «дальнейшего» уже никогда не будет. Печально, но факт. Они прекрасно понимали это, когда вызвались прикрывать отход своего батальона. Батальон благополучно добрался до пристани. Значит, все в порядке.
Сзади послышался шорох. Аклеев обернулся и увидел ползущего к нему Вернивечера. Сразу из-за сопки раздался выстрел. Крохотное облачко пыли поднялось чуть впереди Вернивечера и тотчас же растаяло. Тот замер, привычно прильнув к выгоревшей траве и громким срывающимся шепотом произнес:
— Давай кончать, братки!… Нету больше моего терпенья!
— Ну и что? — спросил его Аклеев.
— Кинемся вперед!… Крикнем «ура» — и вперед… — Помереть спешишь, — холодно заметил Аклеев. — Не понимаю, почему такая спешка… Он бросил взгляд на Кутового. Кутовой был очень бледен. Он молчал, крепко вцепившись в рукоятку своего пулемета.
— В нашем положении первое дело — спокойствие, — продолжал Аклеев и сам удивился своей разговорчивости. — Я так считаю: еще не все кончено. Например… например… — он лихорадочно думал, что бы такое предложить, и вдруг придумал: — Например, мы еще пляж не обследовали. Надо его обследовать.
— Игрушки! — сказал Вернивечер. — Самим себе головы морочить!
— А может, там какая пещера есть, — вмешался в разговор Кутовой. — Тогда мы там сховаемся. А может, там что другое найдется… — Броненосец найдется! — разозлился Вернивечер. — Броненосец «Анюта» с карими глазками!
— Я тебе удивляюсь, Степа, — мягко возразил ему Аклеев. — Ты же военный человек. От тебя же еще может большая польза в военных действиях произойти, а ты: ах-ах, дайте мне моментально погибнуть! Спускайся вниз и разведай берег!
Вернивечер не тронулся с места.
— Товарищ Вернивечер, исполняйте приказание! — чуть повысил голос Аклеев. — Спускайтесь вниз и разведайте берег.
— Вот еще, командир нашелся на мою голову, — горько улыбнулся Вернивечер, но все же быстро отполз назад и скрылся за обрывом.
...Три краснофлотца лежали на вершине невысокого холма. Степан Вернивечер с «Червоной Украины», долговязый и молчаливый Никифор Аклеев с «Быстрого» и Василий Кутовой, которого все в батальоне считали пожилым человеком, потому что ему уже стукнуло целых тридцать два года. Он пришел в бригаду не с корабля, а из запаса. До войны он был шахтером.
