Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
История — многозначное слово, но во всех его значениях живет само Время. Автор пишет историю своей жизни, которая, в свою очередь, неотделима от истории города и страны. Вдобавок, в повествовательную ткань «Многоточия сборки», искусно вплетены истории об известных и весьма интересных людях, которые сами давно принадлежат истории, но при этом наши с вами современники: Гаррисон, Бродский, Курехин, Михалков.. Не лишним будет напомнить, что и рассказывают их наши современники, люди также интересные и весьма известные: Адасинский, Балабуха, Сидорович, Смир, Хаецкая, О`Санчес.................
Однако, главный «историк», вдохнувшей жизнь, любовь и талант в лежащую перед вами книгу — это ее автор, известный писатель Юлия Андреева.
отрывок из произведения:
...Не люблю имя Елена — наверное, потому, что в нашем доме Елена звалась не иначе как Лёка. В семье моей бабушки Марии Васильевны было четырнадцать детей, то есть, она была четырнадцатая, самая последняя, самая бешеная, огненная, сумасшедшая.
Если бы о моей бабушки Марии спросили у астрологов, те просто развели бы руками: Лев и Тигр — ядерное сочетание. Прошедшая войну бабушка обладала хорошо, а может быть, даже слишком хорошо поставленным командным голосом, была нетерпелива, вспыльчива и скора на расправу.
Вместо пожелания счастливого пути — коронная фраза: «Без головы домой не возвращайся», а вместо слова «быстро» — «Чтоб была как из пушки».
Черные, густые волосы и карие глаза выдавали в бабушке Марии неслабый процент цыганской крови. Еще бы мой прадед Василий Александрович Мякотин был вообще фигурой таинственной и чуть ли не легендарной. Простой мальчик из приюта, что называется, ни роду ни племени не знавший, но отличающийся заметными талантами в живописи, а также обладающий великолепным голосом, всю жизнь пел в цыганском хоре а по выходу из приюта получает, опять же бог ведает откуда, поистине необыкновенный подарок — купечество второй гильдии.
Как? Понятия не имею. Но в бумагах он, житель московской губернии, значился не иначе как купец второй гильдии. Удивительное рядом!
Правда, в своей жизни никакой коммерцией, насколько я сумела выяснить, Василий Александрович не занимался — рисовал, преподавал живопись, как я уже сказала, пел в цыганском хоре, растил детей.
Кстати, умер, можно сказать, на боевом посту — у мольберта в окружении учеников. Его жена Евдокия недолго пережила смерть мужа, истаяв после внезапной потери словно свечка. Любящая театральные эффекты бабушка говорила обычно о смерти своих родителей: «Жили душа в душу и умерли в один день, папа в академии, а мама, когда ей сообщили о смерти мужа, сразу же в обморок упала — и на тот свет».
Но на самом деле после памятного обморока Евдокия прожила еще около года, уходя из жизни не одним красивым прыжком, а тихими, незаметными шажками не желающей приносить кому-нибудь еще большего горя христианки.
Впрочем, я начала говорить об особой внешности семьи моей бабушки Марии. Тринадцать детей были жгучими брюнетами, все довольно-таки фактурными и сильными, с определенной, свойственной всему дому Мякотиных лепкой лица.
Все, кроме одной из моих бабушек, самой старшей Елены, или Лёки. Первеница в семье в отличие от своих братьев и сестер была яркой блондинкой со светлой кожей и неукротимой наклонностью эпатировать публику.
Внешне же она, как ни странно, была изумительно похожа на своих чернявых братьев и сестер. Схожие черты лица, особенности фигуры, но только Лёка была как белая ворона среди своей чернявой цыганской родни.
После революции все старались как-то спрятать свое происхождение. С одной стороны, прятать особенно было нечего, купец второй гильдии — это еще не самое страшное, что могло быть, но прабабка Евдокия была из обедневшей дворянской семьи, у нее в Москве и Петербурге оставалось множество родственников, в том числе и священнослужителей, и это могло подпортить все дело.
Спасались каждый как мог, Лёка вышла замуж за красного командира и тем избегла репрессий.
Помню ее собственный рассказ о посещении званого обеда в Кремле, куда она была приглашена с мужем. Изящная, с хорошим вкусом молодая женщина оделась для этого приема в миленькую шерстяную кофточку, из-под которой выглядывали кружевные манжеты и воротничок манишки. Поддевать под толстую кофту блузку Лёка не решилась, так как было уже достаточно тепло и она боялась, что ей станет жарко.
Поначалу все шло вполне нормально, они поднялись по широкой лестнице в банкетный зал, уселись на заранее подготовленные им места, а дальше началось что-то.
Первым делом Лёке не понравились люди, сидящие с ней за одним столом, и еще больше напыщенная обслуга, уж этим-то совсем незачем было важничать.
Не зная, чем поддеть старающихся не ухаживать за гостями, а больше делать им некорректные замечания халдеев, она в конце концов взяла стоящую рядом с ней вазочку с черной икрой и, поставив ее перед собой как тарелку, начала есть оттуда икру ложкой.
Впрочем, долго наслаждаться своей бестактностью она не смогла, так как розетка была отобрана у нее вовремя спохватившимся официантом.
Все много пили, то и дело поднимались тосты, которые становились все фривольнее и фривольнее, и неудивительно, что вскоре сделалось жарко. Заиграла музыка, и кавалеры начали приглашать дам танцевать.
После нескольких танцев сидящий рядом с Лёкой военный, который ей не понравился с самого начала, начал уговаривать ее снять толстую кофточку.
Не желая слушать вежливых возражений, он настаивал, призывая себе на помощь подвыпивших соседей, которые смотрели пьяными глазами на привлекательную блондинку и чуть ли не скандировали, чтобы та разделась.
Снять кофту! А вы помните, что под ней? Манишка — это лоскуток с воротничком, который как-то прикрывает грудь и держится на завязках. Ужас!
Тем не менее, приставала вошел в раж и никак не хотел сдаваться, требуя, чтобы девушка непременно сняла кофту.
Закусив губку, Лёка еще какое-то время слушала пьяные выкрики, пыталась что-то отвечать непонимающим причину ее отказа дамам и наконец не выдержала и, одним рывком сдернув кофту, повесила ее на спинку стула, явив в советском Кремле совершенные формы белокурой Венеры, прикрытые для приличия лишь полупрозрачным облачком манишки...