Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Риск, страсть, азарт — вот три карты, на которые поставлена жизнь настоящих Игроков. Их судьба не ровная дорожка к белому домику под красной черепичной крышей или солидному банковскому счету, а дьявольская лотерея, в которой шанс дается только тому, кто сегодня у удачи в фаворе. И если на зеленое сукно стола брошены не золотые монеты или хрустящие купюры, а красота, любовь, время жизни, а может быть, страны, планеты, вселенные, Игра становится только увлекательнее.
отрывок из произведения:
...Неделя беспрерывного пьянства и азартных игр переключила мою фантазию на мышей, вернее, на мышь. Это была Мышь, единственная в своем роде, непревзойденный гений, приносящая удачу Мышь из отеля «Грейт Нозерн».
Да, Мышь…
Она, а может быть, он, появилась однажды ночью, когда меня трясла белая горячка. Весь день я провел на побережье, на пирсе № 17, играя в кости с портовыми грузчиками, которые в обеденный перерыв собирались за пустыми карами или грудами хлама и проигрывали свое недельное жалованье. Солнца не было, но и ветер стих; я сильно замерз, так что пришлось купить бутылочку виски и разделить ее с ребятами. Ничто не согревает бесприютную душу лучше глотка перекисшего солода с кентуккских холмов.
У меня не шла пьеса, которая могла быть написана только на пари. Я поспорил сам с собой, что закончу все три акта меньше чем за две недели. Отсюда пьянство, игра, Мышь… но я забегаю вперед!
Я подружился со здоровенным негром — метателем костей и держателем игры по имени Дафбелли. Он всегда называл этапы игры забавными именами, возвышая при этом свой глубокий гулкий бас, подобно другому «белли», джазмену и мастеру игры на двенадцатиструнной гитаре Лидбелли из Шрев-порта, штат Луизиана. Каждый раз, как мой друг Дафбелли видел, что мне изменяет удача, — а в игре мне в те дни везло не больше, чем в литературе, — он ссужал меня десяткой, чтобы я мог вернуться к игре.
Так проходили дни. Ночами было не лучше. До появления Мыши. Когда она пришла, подобно полуночной музе, все изменилось. Она ворвалась в мою жизнь в ту ночь, когда я потерял все, включая пятьдесят баксов, которые одолжил у Дафбелли, и теперь я боялся, что не смогу расплатиться.
Я сидел в кресле перед столом, на котором красовалась моя «Корона», и трясся, как семьдесят безработных скрипачей, когда ко мне пришла Мышь с пастью, битком набитой зелененькими.
Я несколько раз моргнул. Мышь смотрела на мир, словно миниатюрный ретривер. Господи помоги, между ее маленькими белыми мышиными зубками были зажаты десять пятидолларовых бумажек.
Теперь-то я знаю, что меня колотило как в лихорадке и голова была не на месте, но какое это имело значение!
Мышь, казалось, не беспокоил тот факт, что я являлся алкоголиком со стажем. Она просто выступила вперед и уронила бумажки к моим ногам.
И так я сидел, трясясь всем телом, словно лист на регтаймовом ветру, глядя безумным взором на эти хрустящие, свеженькие, мятые бумажки. Пятерочки были чудо как хороши, и Мышь держала их столь деликатно, что не оставила на них следов. А потом просто бросила их к моим ногам, а я их поднял и понял, что пора прекратить дрожать.
— Можешь сделать еще что-нибудь? — спросил я Мышь.
Мышь сказала: «Разумеется».
— Как насчет кофейника горячего кофе и нескольких маковых рулетиков?
Мышь, казалось, охватили сомнения, но она кивнула и ушла с поднятым хвостом. Я принял горячий душ и побрился впервые за три дня.
После этого, поместив аккуратную стопочку банкнот перед машинкой, я начал писать. Больше всего это похоже на гром. Я начинаю так грохотать, потому что, стоит мне начать работать, как портативная «Корона» принимается вращаться, словно исполняет танец живота, производя адский шум.
Вскоре в дверь постучали. Молодой человек в красной униформе со сверкающими пуговицами и золотым шитьем предложил мне поднос с дымящимся кофейником и горкой горячих круассанов. Я протянул ему пятерку, но он отказался, заявив: «Это за счет заведения».
Затем он заговорщически подмигнул и извинился за отсутствие маковых рулетиков.
Я опрокинул в себя десять чашек кофе одну за другой и съел чудовищное количество круассанов. Затем обратно к «Короне», громовой натиск, могучий наплыв слов на бумаге, чудесное сотворение пьесы, пьесы, пьесы!..
Когда я проснулся на рассвете, моя голова покоилась на «Короне». Я заснул, работая. Последнее слово, которое я напечатал, было «пьфжадйцудет». Или что-то столь же вразумительное.
Я встал, еще раз принял обжигающий душ и вышел из ванной. В комнате вновь была Мышь с новой пачкой банкнот, чистых и хрустящих, только что испеченных, только на этот раз десяток.
— Где ты все это берешь? — спросил я Мышь, вытирая мокрые волосы сухим полотенцем.