Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
К бывшему инструктору ГРУ Иллариону Забродову обращается его сосед по лестничной клетке старик Грановский с просьбой спрятать весьма ценную для него папку, которую оставил его погибший в авиакатастрофе сын. Так Забродов неожиданно оказывается в центре запутанной истории, корни которой уходят еще в начало двухтысячных, когда владелец авиакомпании «Серебряные крылья» Эдвард Паршин только начал поставлять оружие в страны Ближнего Востока. Наладив сотрудничество с поставщиками оружия из США и Германии, Паршин настойчиво пытается найти папку Грановского. В действие втягиваются ГРУ, спецслужбы зарубежных государств, но Забродов, как всегда, думает не только о делах государственной важности, но и о безопасности самых беззащитных в этой истории – вдовы погибшего Грановского и их сына Мити…
отрывок из произведения:
...У бывшего инструктора ГРУ, капитана в отставке Иллариона Забродова были причины не доверять журналистам. Даже после выхода в отставку он избегал каких бы то ни было контактов с прессой, особенно если корреспондент – женщина. И теперь ему было не по себе оттого, что он, стреляный воробей, вдруг вот так сразу дал согласие на интервью с главным редактором, точнее, редакторшей нового глянцевого журнала «Сноб» госпожой Паршиной, которая где-то нашла номер его мобильного и набралась наглости позвонить сегодня ни свет ни заря, первым в этом году по-настоящему летним утром, сломав все его планы.
А ведь он настроился выехать на природу. Точнее, сначала в небольшой подмосковный городок Зареченск, где, наполняя все вокруг пряным сладковатым ароматом, вовсю цвела сирень и его терпеливо ждала та, которой он был бесконечно дорог. Это она сообщила, что ее сосед вчера за пару часов наловил полведра карасей. Знала, чем его купить. Заядлый рыбак, Забродов с прошлого лета не держал в руках удочки. И теперь у него были все шансы наверстать упущенное. Даже когда вчера вдруг всплыло одно из давних неоконченных дел, Забродов решил обдумать его по дороге. А с утра, до отъезда, у него еще оставалось время полистать, как следует рассмотреть при дневном освещении уникальное подарочное издание «Тысячи и одной ночи», которое он только вчера приобрел. Его предупредили, что при солнечном освещении иллюстрации воспринимаются как-то особенно.
И вот теперь все рушилось из-за какого-то никому не нужного интервью с главным редактором глянцевого журнала «Сноб» госпожой Паршиной. Позвонила-то она утром, а встречу назначила на вечер, при этом не назвав точного времени. Чисто журналистская привычка… – Мы к вам с фотокором вечерком подъедем. У нас до обеда еще одна встреча за городом и фотосессия в интерьерах. Как только освободимся, сразу к вам. Ждите, – проворковала госпожа Паршина и отключилась.
Получалось, что кто-то дал ей не только номер его мобильного, но и домашний адрес. А «вечерком» у нее могло начаться сразу после обеда. Так что нечего делать: нужно было готовить «интерьеры».
Забродов любил порядок, но не до фанатизма. Его всегда больше тревожило не столько то, где лежат вещи, сколько то, где и как стоят его книги. О своей библиотеке он всегда заботился по-настоящему.
Но после неожиданного звонка журналистки, вместо того чтобы сесть и неспешно полистать уникальное издание «Тысячи и одной ночи», ему как проклятому пришлось приводить в порядок свою холостяцкую берлогу. Ведь госпожа Паршина ясно дала понять, что они будут фотографировать не только его самого, но и его интерьеры. А ни в одном глянцевом журнале он не видел ни горы посуды в умывальнике, ни брошенных на стиральную машину грязных рубашек, ни кучи газет в прихожей. Да и пыли на фотографиях тоже не было. Конечно, можно было оставить все как есть, но тогда они еще, чего доброго, вызвали бы для уборки специальную службу. Поэтому Забродов даже вымыл окна и протер зеркала. Да, можно было попросту уехать. Но, во-первых, Забродов не любил подводить людей, пусть и нахальных, тем более женщину. А во-вторых, они все равно не отстанут. И если знают его адрес, поставят кого-нибудь дежурить у подъезда и вломятся к нему в квартиру в самый неподходящий момент.
Было множество способов отказаться. И он умел это делать профессионально. Но что-то его сбило. И теперь Забродов, не скрывая досады, понимал, что именно. Во-первых, голос редакторши был удивительно похож на голос теперь самого близкого для него человека, той самой женщины, которая терпеливо ждала его в Зареченске. И тембр, и манера говорить, и даже первое, с придыханием «Простите, что так рано…» попросту обезоружили его. И наверняка подсознательно ему захотелось увидеть женщину с удивительно похожим голосом. А во-вторых, эта соблазнившая его на интервью акула пера дала понять, что владеет эксклюзивной информацией о его увлечениях. И тут уж сработало его профессиональное любопытство. Не мешало бы узнать, откуда она ее получила. И самое главное, как ни странно, его память упрямо подсказывала, что он уже где-то слышал фамилию Паршина. Или, может, Паршин… И с нею, этой фамилией, было связано что-то очень важное.
Илларион Забродов никогда не интересовался глянцевыми изданиями, но, как ни удивительно, с журналом «Сноб» был знаком. У него на журнальном столике даже лежала пара номеров, которые ему буквально всучили на последней книжной ярмарке...
...У бывшего инструктора ГРУ, капитана в отставке Иллариона Забродова были причины не доверять журналистам. Даже после выхода в отставку он избегал каких бы то ни было контактов с прессой, особенно если корреспондент – женщина. И теперь ему было не по себе оттого, что он, стреляный воробей, вдруг вот так сразу дал согласие на интервью с главным редактором, точнее, редакторшей нового глянцевого журнала «Сноб» госпожой Паршиной, которая где-то нашла номер его мобильного и набралась наглости позвонить сегодня ни свет ни заря, первым в этом году по-настоящему летним утром, сломав все его планы.
