Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Произведения знаменитого американского писателя Рэя Брэдбери не нуждаются в представлении. На протяжении многих десятилетий они поражают воображение все новых и новых читателей захватывающими сюжетами, актуальностью, парадоксальностью фантазий.
отрывок из произведения:
...В холодном цементном подвале лежал мертвец — тоже холодный камень, воздух напитывал капли невидимого дождя. И люди собрались возле тела, словно вокруг утопленника, найденного поутру на пустынном морском берегу. Здесь, в подвале, было средоточие земного тяготения: чудовищная сила заставила лица поникнуть, губы — изломиться, оттянула вниз щеки. Руки безвольно висели, подошвы налились свинцом.
Раздался голос, но никто к нему не прислушался.
Голос позвал снова, прошло время, и лишь тогда люди повернулись и глянули вверх, словно в самом деле стояли на пустом ноябрьском берегу, а в сером рассвете высоко над их головами кричали чайки. Унылый крик; с ним птицы, почуяв неумолимую зиму, отлетают на юг. И слышался шум океана, далекий, словно шепот песка и ветра в морской раковине.
Люди посмотрели на стол; там лежал золоченый ящик двадцати с небольшим дюймов длины, и на нем было написано «РЯБУШИНСКАЯ». Они уставились на маленький гробик, поняв, наконец, что голос идет из-под крышки; лишь мертвый лежал на полу и не слышал приглушенных криков.
— Выпустите, выпустите же меня, ну, пожалуйста, ради бога, выпустите меня отсюда.
Наконец мистер Фабиан, чревовещатель, наклонился к ящику и шепнул:
— Нет, Риа, здесь серьезное дело. Потом. А пока — успокойся, ты же у меня умница.
Он закрыл глаза и попытался улыбнуться.
Пожалуйста, не смейся, — донесся из-под блестящей крышки спокойный голос. — После того, что случилось, ты мог бы быть и полюбезнее.
Детектив, лейтенант Кроувич, тронул Фабиана за локоть.
— Если не возражаете, оставим фокусы на потом. Сначала нужно закончить с _э_т_и_м_.
Он посмотрел на женщину, что сидела на раскладном стуле.
— Вы — миссис Фабиан.
Потом взглянул на молодого человека, сидевшего рядом с женщиной.
— А он — мистер Дуглас, импресарио и пресс-агент мистера Фабиана?
Тот подтвердил. Кроувич поглядел покойнику в лицо.
— Итак, мистер Фабиан, миссис Фабиан, мистер Дуглас — вы все утверждаете, что не знаете этого человека, убитого здесь прошлой ночью, и что никогда прежде не слыхали фамилию Окхэм. Однако, Окхэм в разговоре с начальником станции заявил, что хорошо знает Фабиана и намерен обсудить с ним какой-то жизненно важный вопрос.
Из ящичка снова донесся голос.
— Черт побери, Фабиан! — взорвался Кроувич.
Под крышкой засмеялись, словно зазвенел вдали колокольчик.
— Не обращайте на нее внимания, лейтенант, — сказал Фабиан.
— На нее? Или на вас, черт возьми? Что там такое? Отвечайте вместе.
— Мы больше никогда не будем вместе, — донесся тихий голос. — После этой ночи — никогда.
Кроувич протянул руку.
— Дайте-ка мне ключ, Фабиан.
И вот в тишине скрипнул ключ, взвизгнули маленькие петли, крышка откинулась и легла на стол.
— Благодарю вас, — сказала Рябушинская.
Кроувич взглянул на нее и застыл, не в силах поверить своим глазам.
Лицо ее было белым, — оно было вырезано из мрамора или какого-то небывалого белого дерева. А может — из снега. И шея — словно карамель, словно чашка тонкого, почти прозрачного фарфора — тоже была белой. И на руках — из слоновой кости, наверное, — пальчики тонкие, и каждый оканчивался ноготком, а на подушечках был узор из тончайших линий и спиралек.
Вся она была — белый камень, и камень этот просвечивал, и свет подчеркивал темные, как спелая шелковица, глаза и голубые тени вокруг них. Лейтенанту вспомнились молоко в стакане и взбитый крем в хрустальной чаше. Темные брови изгибались узкими дугами, щеки — чуть впалые; виднелись-даже сосуды: розовые — на висках, голубой — на переносице, между сияющими глазами...
...В холодном цементном подвале лежал мертвец — тоже холодный камень, воздух напитывал капли невидимого дождя. И люди собрались возле тела, словно вокруг утопленника, найденного поутру на пустынном морском берегу. Здесь, в подвале, было средоточие земного тяготения: чудовищная сила заставила лица поникнуть, губы — изломиться, оттянула вниз щеки. Руки безвольно висели, подошвы налились свинцом.
