Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказы Александра Шленского являются смесью философии и фантастики. Однако философии там намного больше — они принадлежат скорее с научно-популярному, чем к литературному жанру.
отрывок из произведения:
...С возникновением и развитием информационных технологий проблема взаимоотношения материальных и идеальных явлений все более настоятельно требует своего перевода из разряда философских, оторванных от реальной жизни проблем, в разряд рабочих гипотез, необходимых для принятия методологических решений. От того, как она решается, зависит уже не только наше отношение к знаниям, способ их истолкования, степень доверия к ним (что больше решает не философия, а практика), но и разработка технологий создания информационных систем, оперирующих знаниями. До сей поры эта проблема была отдана на откуп философам и ее решение являлось их исключительной прерогативой. Философская традиция и метод познания мира играют в развитии науки неоднозначную роль. С одной стороны, философский анализ действительности дает возможность систематизировать знания о мире в целом. С другой стороны, вместо попыток изучения естественных психологических механизмов, лежащих в основе процессов познания человеком объективной действительности, представители этой науки традиционно идут путем создания теоретических построений сугубо спекулятивного свойства. Противоречия, неизбежно возникающие при сопоставлении и уточнении этих построений, как правило, являются неразрешимыми. Можно, пожалуй, несколько упрощая, сказать, что всякая философия, от богословия и до марксизма, стремится ответить на все глобальные «почему», касающиеся устройства мира, и почему на эти «почему» следует отвечать именно так, а не иначе. Однако, попытка ответить на вопрос «почему», минуя вопрос «как» приводит к невозможности ответить на оба вопроса. Ответ на вопрос «как», однако, не требует универсальной и глобальной концепции мировидения. Поэтому, для того, чтобы сделать процесс изучения механизмов психического отражения методологически непротиворечивым, необходимо вначале выбрать не столь глобальную, но и не столь противоречивую модель взаимоотношения субъективного мира и внешней реальности, не приводящей к таким неразрешимым парадоксам как, например, психофизиологическая проблема. Эта сугубо теоретическая проблема, которая, вообще говоря, мало кого беспокоит ввиду отсутствия каких-либо очевидных подходов к ее решению, на самом деле является пробным камнем для любой теории, претендующей на объяснение взаимоотношения материальных и идеальных явлений. Изрядно надоевший «основной вопрос» философии, очевидно, растет из того же горшка, и более того, имеет с ней общие корни. Путаница и неразбериха, пожалуй, здесь возникает из-за того, что всю свою историю человечество проецировало во внешнюю реальность свои представления о ней и утвердилось в этих представлениях настолько, что сочло их единственно возможными и стало отождествлять то и другое. Точнее говоря, до сих пор большая его часть не замечала разницы, поскольку никто не может выйти за рамки своих представлений, не перестав при этом быть самим собой, а последнее далеко не каждому под силу (по-видимому, это обстоятельство имел в виду Шопенгауер, говоря о тех людях, для которых конец их представлений о действительности совпадает с концом света).
Попробуем пояснить эту мысль следующим образом: Каждый субъект с нормальной психикой полагает, что существует внешняя реальность, частью которой является его тело, существуют его чувства, мысли и побуждения, в которых отражается эта реальность и его к ней отношение, а также существуют и его мысли по поводу самого процесса такого отражения. И вполне естественной мыслью по поводу процесса отражения, являющейся следствием самоосознания (в сочетании с отсутствием длительного исторического, социального, и психологического опыта в молодой по историческим меркам европейской культуре) является мысль о том, что в сознании отражено, или может быть отражено все, что присутствует в реальном мире, и более того, сам реальный мир имеет именно те формы и структуры, которые представлены в нашем сознании. Соображений по поводу того, что человеческой психике представлено лишь то, что «делегировано» на ее уровень, и у человеческого тела, как и у всей внешней по отношению к психике реальности, есть самостоятельное, не зависящее от психики и не пересекающееся с ней бытие, а в самой психике есть целый пласт явлений, скрытых от сознания, до появления пионерских работ З.Фрейда как правило, не возникало. Более того, в христианской религии и культуре считается, что человек создан Богом по его образу и подобию, хотя, по-существу, все обстоит как раз наоборот. Божественная сущность, как ее создали в своем воображении и представляют себе европейцы, антропоморфна, и потому считается, что созданный Богом внешний мир имеет те формы и образы, которые по достижении сознательного возраста ассимилирует человек, выросший в окружении европейской культуры, и которые, как он обычно считает, являются человеческому сознанию при непосредственном восприятии мира. Таким образом, европейский материализм, отделяющий модус бытия материального мира от модуса сознания и отвергающий божественное начало, но не перестающий делать «человеческие» допущения на счет внешней по отношению к психике материи, в сущности, подготовлен всем предшествующим развитием христианской культуры и является не чем иным как очередной ересью внутри христианских воззрений. Объективному миру приписывали и продолжают приписывать те формы и атрибуты, в каких он естественно являлся субъекту восприятия — человеку...
...С возникновением и развитием информационных технологий проблема взаимоотношения материальных и идеальных явлений все более настоятельно требует своего перевода из разряда философских, оторванных от реальной жизни проблем, в разряд рабочих гипотез, необходимых для принятия методологических решений. От того, как она решается, зависит уже не только наше отношение к знаниям, способ их истолкования, степень доверия к ним (что больше решает не философия, а практика), но и разработка технологий создания информационных систем, оперирующих знаниями. До сей поры эта проблема была отдана на откуп философам и ее решение являлось их исключительной прерогативой. Философская традиция и метод познания мира играют в развитии науки неоднозначную роль. С одной стороны, философский анализ действительности дает возможность систематизировать знания о мире в целом. С другой стороны, вместо попыток изучения естественных психологических механизмов, лежащих в основе процессов познания человеком объективной действительности, представители этой науки традиционно идут путем создания теоретических построений сугубо спекулятивного свойства. Противоречия, неизбежно возникающие при сопоставлении и уточнении этих построений, как правило, являются неразрешимыми. Можно, пожалуй, несколько упрощая, сказать, что всякая философия, от богословия и до марксизма, стремится ответить на все глобальные «почему», касающиеся устройства мира, и почему на эти «почему» следует отвечать именно так, а не иначе. Однако, попытка ответить на вопрос «почему», минуя вопрос «как» приводит к невозможности ответить на оба вопроса. Ответ на вопрос «как», однако, не требует универсальной и глобальной концепции мировидения. Поэтому, для того, чтобы сделать процесс изучения механизмов психического отражения методологически непротиворечивым, необходимо вначале выбрать не столь глобальную, но и не столь противоречивую модель взаимоотношения субъективного мира и внешней реальности, не приводящей к таким неразрешимым парадоксам как, например, психофизиологическая проблема. Эта сугубо теоретическая проблема, которая, вообще говоря, мало кого беспокоит ввиду отсутствия каких-либо очевидных подходов к ее решению, на самом деле является пробным камнем для любой теории, претендующей на объяснение взаимоотношения материальных и идеальных явлений. Изрядно надоевший «основной вопрос» философии, очевидно, растет из того же горшка, и более того, имеет с ней общие корни. Путаница и неразбериха, пожалуй, здесь возникает из-за того, что всю свою историю человечество проецировало во внешнюю реальность свои представления о ней и утвердилось в этих представлениях настолько, что сочло их единственно возможными и стало отождествлять то и другое. Точнее говоря, до сих пор большая его часть не замечала разницы, поскольку никто не может выйти за рамки своих представлений, не перестав при этом быть самим собой, а последнее далеко не каждому под силу (по-видимому, это обстоятельство имел в виду Шопенгауер, говоря о тех людях, для которых конец их представлений о действительности совпадает с концом света).
