Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Исторический роман известного советского писателя Степана Злобина повествует о славном сыне башкирского народа, одном из ближайших сподвижников Емельяна Пугачева.
отрывок из произведения:
...Одинокий гость сидел на умете Дениса Кузнецова, по прозванию Еремина Курица{139}, в ожидании, когда хозяин вернется со штофом вина с соседнего хутора. Гость сидел, расстегнув от жары ворот белой рубахи, кинув на лавку шапку. Сидел в глубокой задумчивости, облокотясь на стол и теребя свою преждевременно начинавшую седеть густую темно-русую бороду. Он видел в окно, как молоденькая, стройная и красивая казачка прошла на зады умета с подойником, как воротилась, слышал, как она потопталась в сенях, загремела ведрами, и видел, как снова прошла через двор. Он видел и не видал и двор, и широкие крупы пары своих коней, лениво кормившихся под тенистым навесом, и девушку. Погруженный в свои думы, он не замечал и течения времени...
— Задумался, гостек?! Я девку хотел спосылать за вином, ан, еремина курица, опять она ускочила куда-то! — входя в избу и ставя на стол глиняный штоф, произнес хозяин, небольшого роста, коренастый светловолосый казак с широкою бородой.
— Напрасно коришь девицу. Вот только что проходила с подойником по двору и снова с ведром пошла. Все хлопочет, — ответил гость. — Красавица дочка-то! — похвалил он, желая сказать приятное слово хозяину.
— Да, удалась и лицом, и всей выходкой, и по хозяйству в мать... — с радостной гордостью подхватил хозяин. — Каков ни случись жених, а всю жизнь на нее не нарадуется. Кабы по старому казацкому житью, то моей бы Насте только песни петь да рядиться, а тут на ней, еремина курица, заботы да хозяйство. Умет на большой дороге. В иную пору гостей человек по десять, а то и больше случится.
Говоря, хозяин доставал с широкой полки и ставил на стол закуску: огурцы, лук, яйца, вареную солонину, с которой с гудением взлетела туча тяжелых, разъевшихся мух.
— А ты бы женился, — сказал гость.
Хозяин остановился на полпути к столу посреди избы с оловянной кружкой в руке.
— Еремина курица, мачеху в дом?! Ну, не-ет, — отрезал он. — Дочь выдам, тогда без хозяйки мне не управиться будет — обокрадут в неделю... Прохожего люда бывает по стольку! И отколе берется? Едут, идут, бредут... Еремина курица, не сидится им дома! Кажись, вот вся Россия вышла на дорогу...
Гость принял кружку, налил вино, пошарил глазами по комнате и своею рукой, достав еще такую же кружку с полки, налил вина во вторую.
— Ну что же, не одному ведь мне пить, — сказал он. — Стукнемся, что ли, хозяин! Пей, казак, — пригласил он, придвинув кружку хозяину и поднимая свою, — со встречей!
— Дай бог не последнюю! — отозвался тот.
Гость покрутил головой, понюхал хлеб после выпитого стакана и отрезал кусок солонины.
— От сладкого житья не кидают люди домов! — произнес со вздохом. — Доли ищут люди, за тем и бродят. Мне по купечеству довелось всю Россию изъездить за разным товаром, а легкой жизни нигде я не видел. Ну, скажи ты, кому на Руси хорошо? Дворянам, откупщикам да попам...
— Чиновникам тоже! — подхватил и хозяин. — А прочие бегут: и ремесленный люд, и купчишки помельче, крестьяне, заводчина и солдаты — кто хошь...
— А казаков слыхал? — спросил гость, прищурив карие глаза из-под мягких собольих бровей.
— Да что же тут дивного! И казаки, бывает, бегут. У нас на Яике казацкая жизнь такая стала...
— Пей да закусывай! — перебил гость, наливая сызнова чарки.
Они снова стукнулись.
— Да-а... Под женской рукой все во скудость пришло, все в шатость... Корыстники рвут на куски Россию, — задумчиво говорил гость.
— И то ведь, еремина курица, чтобы Российское царство держать, женская рука слабовата. У государыни, сказывают, личико белое, ручки-то — бархат, еремина курица...
В это время раздался стук в ворота.
— Вот и еще бог гостей посылает! — сказал хозяин, идя во двор отпирать.
Гость остался один.
«Да, ручки — ба-архат! — подумал он и усмехнулся. — В глотку вцепится, так запищишь чижом от этих ручек... Вон царь-то пискнул — да и душу богу! С того и воцарилась... и пошло-о! Душно, душно в твоей державе, сударыня матушка! Боярам простор, а народу куды как тесно! Оттого-то народ и надумал, что жив государь да ходит повсюду!.. Народ, мол, в бегах, и царь тоже беглый!.. Хе-хе! Он, мол, все видит! И панихиды-то, вишь ты, не помогают: ты ему «вечну память», а народ — «добра здоровьица«! Дескать, время придет — и объявится в силе и славе... А и вправду придет ведь! — подумал гость с уверенностью и радостью. — Придет... боярам рвать хвосты, бобровые, собольи, лисьи хвосты трепать... Эх, будет шерти! Эх, пух-то полети-ит!.. А мы-то уж не оплошаем вступиться за законного царя — пух-то рвать из хвостов пособи-им! Только бы поскорей объявился...» Вся Россия верила в бродячего царя-правдолюбца, в царя-страстотерпца, который изведал сам все народные беды, невзгоды, все горе...
Вся Россия верила в бродячего царя-правдолюбца, в царя-страстотерпца, который изведал сам все народные беды, невзгоды, все горе...
...Одинокий гость сидел на умете Дениса Кузнецова, по прозванию Еремина Курица{139}, в ожидании, когда хозяин вернется со штофом вина с соседнего хутора. Гость сидел, расстегнув от жары ворот белой рубахи, кинув на лавку шапку. Сидел в глубокой задумчивости, облокотясь на стол и теребя свою преждевременно начинавшую седеть густую темно-русую бороду. Он видел в окно, как молоденькая, стройная и красивая казачка прошла на зады умета с подойником, как воротилась, слышал, как она потопталась в сенях, загремела ведрами, и видел, как снова прошла через двор. Он видел и не видал и двор, и широкие крупы пары своих коней, лениво кормившихся под тенистым навесом, и девушку. Погруженный в свои думы, он не замечал и течения времени...
