Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Роман Льва Кассиля «Вратарь Республики» — произведение, в котором писатель сумел передать романтику футбола, превратить описание футбольных матчей в увлекательное приключенческое повествование. Необычайная популярность романа и снятого по его мотивам фильма «Вратарь» сделала отечественную сборную по футболу национальным достоянием, предметом гордости огромной страны, объединив футбольных болельщиков и прибавив нашим игрокам уверенности в своих силах. Песня «Эй, вратарь, готовься к бою!», написанная специально для этого фильма, стала гимном нашей вратарской школы, подарившей миру Алексея Хомича, Льва Яшина, Владимира Маслаченко, Рината Дасаева, Сергея Овчинникова и других замечательных мастеров.
отрывок из произведения:
...Рокот приближался. Вот уже десять минут, как он возник за песками, превратился в грозное урчание и с каждым мгновением делался все громче. Откуда он шел, нельзя было понять. Кандидов уже не раз, прикрывая глаза ладонью, поглядывал на небо. Но самолета не было видно. С неба палило. И Волга у горизонта, накаленная добела, горела жгучим и нестерпимым блеском. Дощаник ходко плыл к пристани. Его длинный, острый нос напоминал струг. В мачте дощаника была прибита доска, и на ней черной краской выведено: «Первая ударная женская артель грузчиц «Чайка». Тамада Антон Кандидов. Погрузка — на 230 процентов. Выгрузка — 235 процентов». Плыла большая, тяжелая, медленная вода. Горячим суховеем дуло с берега, и пески легонько звенели в ветре. На дощанике гребли девушки. Они гребли, сидя попарно на банках. Крепкие ноги их упирались в ребра днища. Они гребли, легонько привставая и дружно откидываясь назад. Кофты плотно охватывали крепкие плечи. Лица их были полузакрыты белыми платочками от загара. От передних скамеек до кормы все было завалено арбузами. Урожай в этом году на бахчах выдался небывалый. На берегу были сложены арбузы пирамидами, бастионами, горами.
Антон стоял на борту, правил кормовиком.
Пароход идет, Анюта-Волга, матушка река. На ем белая каюта.. Заливает берега.
У пристани арбузы перегружались на баржи. Расставив своих грузчиц по три шеренги от дощаника, Антон взлезал на палубу баржи. Девушки, подоткнув подолы, начинали разгрузку. Арбуз шел по каждой шеренге из рук в руки и затем, пущенный рукой крайней девушки, летел в Антона. В этом и заключалась его, кандидовская, нехитрая система. Она значительно ускоряла разгрузку. Антона как бы бомбардировали арбузами. Одно за другим летели в него зеленые увесистые полосатые ядра. Антон так наловчился, что никогда не ронял. Широко и устойчиво расставив ноги, он изгибался, приседал, легко взлетал вверх или почти распластывался в воздухе, устремляясь за неточно брошенным арбузом. Работу, которую в других артелях проделывали пять человек, он делал один.
Тем временем таинственный рев усиливался, приближался, рос. Казалось, он идет из Дохлой воложки. Но Кандидов знал, что рукав Волги к середине лета почти пересыхает, становится воробью по щиколотку. Лодки и то местами приходится тащить волоком. Но вдруг над кустами потянулись всполошенные утки, из воложки из-за мысика выскочило диковинное суденышко. Антон много видел на своем веку судов: пароходы, теплоходы, баржи, расшивы, буксиры, катера, нефтянки, рыбницы, «грязнухи», дощаники... Но такого судна Антону еще не приходилось видеть.
Из затона вылетела невиданная лодка, гонимая смерчем, который она сама же рождала. Маленький пеногонный вихрь следовал за судном по пятам. Лодка неслась по-над водой, опираясь на нее лишь у кормы. Она мчалась, волоча широкие распластанные крылья из пены и брызг. Судно мчалось на самый бакен. Оно штурмом взяло отмель. Да что ему бакен, если оно через затон в августе месяце прошло!
Девушки застыли с арбузами в руках, но тамаде было не к лицу заглядываться.
— Ну, ну, девчата! Чего там не видали? Заглядывайся, да дело не бросай. Пошли, давай не задерживай! И арбузы опять летели, матово отливая на солнце, и шлепались о широкую ладонь Антона. Но шалая машина, не сбавляя ходу, разворачивалась по крутой дуге и, наклонившись боком, вся в пене, как понесший конь, мчалась прямо на пристань. Девушки взвизгнули и бросились врассыпную.
Но вдруг рев разом смолк, опали водяные столбики. Легонько, еще чихая и постреливая мотором, машина стала вдруг грузной и, зарываясь носом в воду, подошла к дощанику. В ней сидело четверо. Когтистый багор цапнул за доску. Человечек в шлеме, худой и восторженный, вскарабкался на рубчатую палубу суденышка. Он замотал головой, высвобождая подбородок из-под завязок шлема. Что-то очень знакомое было в этом человеке. У Антона на секунду даже дыхание зашлось. Человек простер руки.
— Кандидов! Тошка! — закричал он. Антон некоторое время глядел озадаченный... Потом вдруг заорал на всю Волгу:
— Карась?! Живой, чтоб ты сдох!
И в ту же секунду Кандидов схватил Карасика под мышки и, как ребенка, стащил с машины.
— Ну, здравствуй, Тошка!
— Здорово!
— Вот, понимаешь...
— Да-
— Встреча называется, а?!
— Ах ты, Женьча! Чертила ты грешная!.. Поздоровше стал, загорел, — сказал Антон.
— Ну, куда мне...
— Ты раньше жидкий был... Я уж думал, живой ли?.. Не слыхать. Ну, ты, в общем, как, ничего?
— Да так, ничего.
— Ты где сейчас?
— В Москве... Пишу, в общем, — сказал Карасик и, как всегда, засмущался, испытывая чувство гордости и неловкости.
— И печатают? — удивился Антон, Карасик чуть не засмеялся. Он спросил Антона, читает ли тот фельетоны Евгения Кара.
— Евгений Кар?! — воскликнул Антон. — Вот так петрушка! Так, значит, я тебя все время читаю? Вот ни сном ни духом... Номер! Молодец ты, Женька, — уже не скрывая зависти, как тогда, когда провожал Карасика в Москву, сказал Антон, — молодец! Классически здорово пишешь. Я даже из газеты вырезал, как ты с шарманкой ходил. И бюрократов ты продергиваешь хлестко. Он замолчал и поглядел в сторону.
— А я вот тамада тут у них, — сказал он. Его окружили гидраэровцы. Они оттеснили Карасика и с веселой почтительностью обступили грузчика, разглядывая его с нескрываемым восхищением.
— Сколько сам тянешь? — спросил Бухвостов.
— Восемьдесят девять кило, — отвечал Антон.
— Хорош дядя! — воскликнул Фома.
— Здоровье позволяет, — скромно сказал Антон.
— Да, материалу на тебя отпущено с запасом! — засмеялся Баграш. — Не видал, друг, машина здесь не проходила, красная?.. Нет? Ну, значит, обошли мы «американца» ! — воскликнул Баграш.
— Арбузы ты принимаешь классно, — сказал Бухвостов.
— А ну, как, как это ты? — крикнул Фома и, отбежав немного в сторону, нагнулся, поднял арбуз и запустил в Антона.
Шлеп! Арбуз словно прилип к руке тамады. Кандидов поймал его в полете и уложил в пирамиду.
— Давай, давай! — сказал он добродушно.
Теперь уже Баграш метнул арбуз чуть в сторону. Изогнувшись, Кандидов допрыгнул, и опять арбуз послушно стал в воздухе, у ладони, и мигом был водворен на место...