Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Генри Райдер Хаггард (Sir Henry Rider Haggard) — английский писатель, автор множества приключенческих романов.
Родился в Уэст-Брэднем Холле, графство Норфолк. Учился в Лондоне, затем в Ипсвиче. Пытался записаться в армию, но был забракован по состоянию здоровья, и в 1875 году уехал в Южную Африку — секретарем при сэре Генри Булвере, губернаторе провинции Наталь.В 1878 году стал секретарем верховного суда провинции Трансвааль. В начале 80-ч годов вернулся в Англию, где в 1884 году сдал соответствующий экзамен и стал практикующим адвокатом. Впрочем, адвокатская практика Хаггарда не привлекала — ему хотелось писать. И в 1885 году увидел свет самый, пожалуй, знаменитый из его романов — «Копи царя Соломона», а два года спустя появились «Она» и «Аллан Куотермейн». Помимо литературной деятельности, Хаггард занимался сельским хозяйством и был признанным специалистомв этой области. Им написаны такие книги как «Годичный календарь фермера» и «Сельская Англия». За эти книги, равно как и за верную службу «короне и отечеству» в 1912 году его посвятили в рыцари, а в 1919 году он был удостоен ордена Британской империи.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...В тот последний вечер, проведенный в доме Куотермэна, он рассказал мне и капитану Гуду, тоже обедавшему у него, историю, изложенную ниже. За обедом Куотермэн выпил два или три стакана старого портвейна, только чтобы помочь мне и Гуду добраться до донышка второй бутылки. Такое не часто с ним бывало. Все ведь знали, что он абсолютный трезвенник. Куотермэн говорил, что спиртные напитки внушают ему просто ужас, он достаточно насмотрелся, что они делают с охотниками, погонщиками и многими другими людьми, бок о бок с которыми он провел столько лет своей жизни. Может быть, потому доброе вино оказало на него более сильное действие, чем это пристало зрелому мужчине: окрасило румянцем его впалые щеки и сделало ею, обычно молчаливою, гораздо разговорчивее.
Дорогой старина! Я как сейчас вижу его; вот он, прихрамывая, шагает по столовой, седые волосы стоят торчком, будто щетина, с морщинистого, желтоватого лица смотрят большие черные глаза, зоркие, как у ястреба, и кроткие, словно у оленя. Вся комната увешана трофеями его многочисленных охотничьих походов. Он мог многое рассказать о любом из них, если, конечно, удавалось его уговорить. Обычно это не удавалось: он не любил распространяться о своих приключениях. Но в тот вечер портвейн развязал ему язык.
— Ах ты зверюга! — сказал он, остановившись на миг против гигантскою черепа льва, скалившего зубы из-под длинного ряда ружей, висевших на стене над камином. — Ах ты чудовище! Вот уж двенадцать лет терплю из-за тебя неприятности и, верно, не избавлюсь от них до самой смерти.
— Расскажите нам об этом случае, Куотермэн, — попросил Гуд. — Вы много раз обещали, но так и не собрались.
— Лучше не просите, — отвечал тот, — это слишком длинная история.
— Отлично, — подхватил я, — вечер только начинается, да и портвейна еще предостаточно.
Куотермэн сдался. Он набил трубку крупно нарезанным табаком из банки, всегда стоявшей на каминной полке, и начал свой рассказ, продолжая вышагивать по комнате...