Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Драматизм и юмор, глубокий социально-политический анализ и занимательность сюжета — всё это читатель найдёт в романе всемирно известного Роберта Ладлэма «Дорога в Омаху», повествующего об удивительных приключениях генерала Маккензи Хаукинза и его друга Сэма Дивероу, выступивших в защиту одного из индейских племён, проживающих в резервации.
отрывок из произведения:
— ...Теперь у вас полное представление о международном карнавале шантажа, организованном Маком и Сэмом благодаря неоспоримому таланту генерала проникать в глубь вещей и извлекать наружу грязь, заслуживающую самого пристального внимания правоохранительных органов, — сказал Дивероу, направляясь с Ред в свою шато-берлогу — кабинет с уже сорванными со стен фотографиями и вырезками из газет. Матери уже с ними не было, поскольку миссис Элинор ощутила внезапно настоятельнейшую потребность слечь в постель, и в состоянии глубокой депрессии, как выразилась она же сама.
Прибыв в пункт назначения, Сэм уселся за письменный стол, а Дженнифер Редуинг — на стул напротив, с которого еще свисали разорванные простыни, использованные для обуздания юного адвоката вместо веревок.
— Все это просто невероятно, но, должно быть, вы знаете, что говорите. — Прекрасная дама, потрясенная услышанным, медленно открыла сумочку. — Боже милостивый, сорок миллионов долларов!
— Не надо слезоточивого газа! — ужаснулся Дивероу, отодвигаясь вместе со своим вращающимся стулом к стене.
— Конечно, не надо! — согласилась Редуинг, извлекая пачку сигарет. — Я расстаюсь с этим пороком чуть ли не каждые две недели. Но выдерживаю лишь до тех пор, пока не происходит чего-то такого... ну как вот сегодня... Впрочем, нет, ни с чем подобным мне еще не приходилось сталкиваться... И все же сейчас я курю меньше, чем раньше.
— Это, знаете ли, самообман. Вам следовало бы проявить чуть-чуть побольше воли.
— Принимая во внимание все, что уже известно мне, господин адвокат, я не думаю, что у вас есть хоть какие-то основания считать себя личностью более положительной, чем я. Пепельница у вас найдется? Чтобы не стряхивать пепел прямо на этот бесценный ковер с риском прожечь в нем здоровую дыру.
Сэм вытащил из ящика письменного стола пару пепельниц и пачку сигарет.
— Глядя на вас, я и сам не устоял... тем более что оба мы, как вижу я, курим сигареты с низким содержанием дегтя...
— Вернемся, мистер Дивероу, к тревожащим нас юридическим проблемам, — предложила мисс Редуинг, когда оба они закурили свое зелье. — Это исковое заявление суду — чушь собачья, и вам тоже и также это должно быть совершенно ясно.
— Тавтология, госпожа адвокат: «тоже» и «также» — это одно и то же.
— Никак нет, господин адвокат, если эти слова произносятся в присутствии судей с должной эмфазой <Эмфаза — в поэтике и риторике — напряжение речи, усиление ее эмоциональной выразительности>. Особенно это верно в тех случаях, когда данными наречиями оперирует опытный юрист.
— Согласен. И кто же из нас подпадает под такую категорию?
— Мы оба, — заявила Редуинг. — И, выступая в таковом качестве, я считаю необходимым заметить от имени племени уопотами, что его интересы не могут быть защищены с помощью этой фривольной комедии, зашедшей уже весьма далеко.
— Будучи в одном с вами ранге, я тем не менее не разделяю подобной точки зрения, поскольку, к несчастью, был непосредственно связан с генералом Хаукинзом. Эту тяжбу нельзя расценивать как некую комедию, к тому же фривольную — возразил Сэм. — Если смотреть на вещи трезво, то шанса на успех у Хаука нет, но предъявленный правительству от имени племени иск вполне обоснован.
— Что?! — Редуинг устремила свой взгляд на Дивероу. Сигарета повисла в воздухе перед самым ее лицом, дым же словно застыл, как это бывает на фотографиях. — Да вы разыгрываете меня!
— Хотел бы, чтобы это было так: жизнь тогда стала бы намного легче!
— И что же позволило вам прийти к такому заключению — о серьезности мотивировок, стоящих за исковым заявлением?
— Бумаги, которые удалось раскопать в секретных архивах, по-видимому, аутентичны. Территориальные договора, заключенные по всем правилам, были затем подменены постановлениями, предусматривавшими переселение индейцев племени уопотами без учета прежних соглашений, или, иначе, их прав на владение землей.
— Вы вот сказали о постановлениях, предусматривавших переселение индейцев. И что же, их насильно заставляли покидать обжитые места?
— Именно так, но правительство не имело права нарушать принцип неприкосновенности собственности и заставлять уопотами покинуть свои земли. И уж коли оно все же решило осуществить свой план переселения индейцев, то, во всяком случае, обязано было получить на это санкцию федерального суда, который провел бы соответствующее слушание в присутствии всех членов племени.
— Выходит, данный вопрос даже не рассматривался в суде и решался без участия самих индейцев? Но как правительство могло пойти на такое?
— Оно прибегло к обману. В чем не трудно убедиться на примере судьбы договора тысяча восемьсот семьдесят восьмого года, заключенного между уопотами и конгрессом четырнадцатого созыва.
— Что вы хотите этим сказать?
— Министерство внутренних дел — по-видимому, не без помощи Всеамериканского бюро по делам индейцев, — заявило, что такого договора никогда не существовало, все это, мол, фантазия, взбредшая в голову любителям горячительных напитков, когда они в наркотическом экстазе плясали вокруг костра... Кстати, в исковом заявлении рассматриваются и возможные причины пожара тысяча девятьсот двенадцатого года, уничтожившего в Омахе «Первый банк».
— Картина начинает проясняться, — заметила хмуро Редуинг, держа в руке сигарету.
— По-видимому, пожар произошел не случайно: ведь именно в этом банке хранили уопотами свои документы, удостоверявшие их право на владение территорией. Естественно, от бумаг ничего не осталось.
— Ну, а если более конкретно?
— Агенты федерального правительства по распоряжению из Вашингтона попросту сожгли неугодную верхам документацию.
— Это, господин адвокат, довольно серьезное обвинение, даже если и прошло с тех пор восемьдесят лет. На чем же основано данное умозаключение?
— Банк взломали примерно в полночь. Прихватив с собою всю имевшуюся там наличность и драгоценности, грабители бесследно исчезли. Однако перед тем, как бежать с места преступления, они почему-то решили поджечь здание, что более чем странно, поскольку пожар неизбежно должен был разбудить жителей города, а это уж, казалось бы, никак не соответствовало интересам лиходеев...
— ...Теперь у вас полное представление о международном карнавале шантажа, организованном Маком и Сэмом благодаря неоспоримому таланту генерала проникать в глубь вещей и извлекать наружу грязь, заслуживающую самого пристального внимания правоохранительных органов, — сказал Дивероу, направляясь с Ред в свою шато-берлогу — кабинет с уже сорванными со стен фотографиями и вырезками из газет. Матери уже с ними не было, поскольку миссис Элинор ощутила внезапно настоятельнейшую потребность слечь в постель, и в состоянии глубокой депрессии, как выразилась она же сама.
