Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Один из основоположников русской «морской» литературы, писатель-демократ Константин Михайлович Станюкович родился 18 (30) марта 1843 года в Севастополе. Его биография, как и произведения, удивительна и необычна. Десятилетним мальчиком Станюкович стал не только очевидцем героической обороны Севастополя, но и ее участником. Находясь с отцом в осажденном городе, он посильно помогал раненым, за что и был награжден медалями. Отец писателя — адмирал, командир порта и военный губернатор города — с детства предназначил сына к карьере флотского офицера, отдав его в Морской кадетский корпус. Отец, неумолимый и жестокий деспот, послуживший впоследствии прототипом литературного героя повести «Грозный адмирал», посылает строптивого сына на корвете «Калевала» в трехгодичное кругосветное плавание.
Вернувшись в 1863 году на родину, двадцатилетний Станюкович, офицер, перед которым была открыта блестящая военная карьера, находит в себе мужество порвать с влиятельным отцом, лишиться наследства, выйти в отставку и начать жизнь скромного журналиста, полную лишений и тяжкого труда. В 1884 году Станюкович, за которым полиция вела неустанное наблюдение, уезжает на юг Франции к больной дочери, где сближается с революционной эмиграцией. На обратном пути на границе он был арестован, препровожден в Петропавловскую крепость и вскоре сослан в Сибирь.
В ссылке Станюкович создает цикл морских рассказов, ставших событием в развитии русской демократической литературы и принесших ему славу, неувядаемую с годами.
Морские рассказы проникнуты волнующей романтикой моря как символа борьбы и свободы, красоты и смелости; в то же время они глубоко лиричны в своей любви к безграничным российским просторам. Недаром современники Станюковича называли его Айвазовским слова.
Последние годы писателя были омрачены болезнью, нуждой и горем — смертью сына. Уехав лечиться за границу, Станюкович скончался в Неаполе 7 (20) мая 1903 года.
отрывок из произведения:
...Обыкновенно великолепный и любивший вставлять веские, авторитетные слова в общие разговоры, любезный со всеми и ни к кому не выказывавший особого расположения, — старший офицер молчал и думал, что встречать праздник несравненно лучше дома, в Петербурге, чем на «Руслане», да еще с людьми, хоть и хорошими, но далеко не такими тонко чувствующими и умными, как он. И, разумеется, Евгений Николаевич не сомневался, что Вавочка, устраивая елку, поплакала о своем одиночестве и, бедная, очень горюет в разлуке.
И с наивною влюбленностью в себя он размышлял:
«Еще бы Вавочке не горевать о нем, внимательном, заботливом, любящем семью! Еще бы не ценить Вавочке такого умного и хорошего человека, который так развил ее ум, так балует подарками! Она знает, что он сделает блестящую карьеру, и семья будет обеспечена. Еще бы не любить такого безукоризненного мужа, который если и изменяет супружескому долгу, то только в дальнем плавании и единственно ради здоровья! Недаром же Вавочка боготворит и смотрит ему в глаза, всегда боящаяся огорчить его. Она — чудная, честная женщина и, разумеется, не позволит себе «подло увлечься», как увлекаются многие соломенные вдовы плавающих моряков... Она и не подумает!» И в ту же минуту Евгений Николаевич мысленно решил, что в Батавии он непременно съездит на берег.
Другие женатые моряки, вероятно, не считали себя такими великолепными идолами, на которых их жены могли бы молиться. Напротив, если некоторые мужья и не были идолопоклонниками, то во всяком случае — верноподданными своих королев-супруг. Вот отчего они и не могли скрыть, что им сиротливо и одиноко вдали от любимых, да еще в такой вечер.
Особенно был подавленно-грустен старший механик Иван Васильевич, необыкновенно добродушный и милый человек, лет за сорок, которого машинисты и кочегары иначе не называли, как «нашим». И все знают, что старший механик тоскует по своей «королеве Марго», как мичманы прозвали Марью Васильевну...