Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Завязка романа «Маленький плут и няня» — похищение ребенка — позволяет ему заглянуть в мир нью-йоркской мафии.
отрывок из произведения:
...Эта пятница в августе выдалась просто чудесной — подобных летом в Нью-Йорке бывает не так уж много. Она напомнила Бенни Нэпкинсу о старых добрых временах в Чикаго. Дело было в шестидесятых, он тогда еще и не думал о том, чтобы перебраться в Нью-Йорк. Конечно, скучал он не по ночам в Чикаго, нет, благодарю покорно! Сказать по правде, ночи он вспоминал с содроганием — да и что приятного в том, чтобы мертвой хваткой цепляться за тросы, тянувшиеся к зданиям контор и офисов, иначе тебя, того гляди, размажет в лепешку прямо по Мичиган-авеню! Кому, к дьяволу, понравится такой ветрище?! Но он еще не забыл, да и вряд ли когда-нибудь забудет, летние деньки, когда человека так и тянет читать стихи, нежный ветерок, дующий с озера, бренчание гитар и шумные праздничные шествия.
Впрочем, что толку сейчас предаваться воспоминаниям? Прошлое осталось в прошлом. К чему с тоской вспоминать прошлое, когда прямо сейчас можно наслаждаться великолепием чудесного августовского дня, таять от счастья, глядя в голубые, как летнее небо, глаза Жанетт Кей, казавшиеся синими на фоне изумрудно-зеленой листвы деревьев?
Он любовался деревьями через ветровое стекло красного «фольксвагена». «Не думал, что увижу я, — давно забытые строки вдруг сами собой всплыли в его памяти, — столь дивное виденье». Вдавив в пол педаль газа, он машинально бросил взгляд на зеркальце заднего вида. Не тот это был день, чтобы портить его объяснением с каким-нибудь олухом из дорожной полиции. Только не сегодня, нет, сегодня он не мог позволить себе такую роскошь, как дать возможность какому-нибудь представителю закона нарушить его планы. «Не сегодня», — как заклинание повторил он.
Потому что сегодня позвонила Нэнни <Игра слов: Нэнни (англ. Nanny) — женское имя, nanny — нянюшка.> и сказала, что стряслась беда.
— Что еще за беда? — спросил он.
— Настоящая беда, — ответила она.
— Да, да, понимаю, но в чем все-таки дело?
— Только не по телефону.
— Если не можешь объяснить по телефону, для чего тогда звонишь?
— Попросить, чтобы ты сейчас приехал сюда.
— Я еще в постели, — проворчал Бенни. — Между прочим, сейчас еще ночь.
— Сейчас половина десятого утра!
— Жанетт Кей еще спит. Бог свидетель, Нэнни, она спит в моей постели!
— Ну так что с того?
— А то, что не может же мужчина вот так, ни с того ни с сего вылезти из постели среди ночи и испариться, даже не сообщив своей возлюбленной, что уходит!
— Так разбуди ее и скажи, — резонно предложила Нэнни.
— Ну уж нет! Я хочу, чтобы она как следует выспалась.
— Тогда оставь ей записку.
— Жанетт Кей не станет ее читать.
— Почему?
— Она не любит читать.
— Оставь совсем коротенькую.
— Все равно не станет. Даже коротенькую.
В трубке повисло тяжелое молчание. И потом Нэнни на исключительно правильном английском, которым пользовалась только в тех редких случаях, когда желала напомнить своему собеседнику, что покинула Лондон всего лишь пару лет назад, вдруг произнесла:
— Уверена, мистер Гануччи, когда вернется, с немалым интересом услышит, что один из его наиболее близких друзей отказался помочь, когда его просила об этом няня его сына.
И вновь воцарилось молчание.
— Ладно, — проворчал Бенни, — сейчас приеду. Только оденусь.
— Да уж, пожалуйста, — ответила Нэнни и бросила трубку.
Сейчас на часах было уже десять сорок пять, а это означало, что час с четвертью назад Бенни вылез из теплой постели, швырнул на пол черную шелковую пижаму, побрился, залпом проглотил стакан грейпфрутового сока, за которым последовала чашка кофе, накинул легкий костюм из шерсти с синтетикой (дополнив его синими носками в тон, узким, в полоску галстуком, белой рубашкой и черными ботинками), рысью промчался пять кварталов, отделяющих его квартиру на Третьей авеню от Двадцать четвертой улицы, перебежал на другую сторону, где накануне оставил свой «фольксваген» в гараже Ральфа Римессы, того самого, с которым свел знакомство еще в Чикаго, в шестидесятых, и который в память о тех деньках брал с него в месяц лишь половину обычной платы, вывел машину и примчался сюда.
Куда, интересно? Всю дорогу он следил за указателями, стараясь понять, где же он. Впрочем, где бы он ни был, хоть бы и в Ларчмонте, все равно, приехал он на редкость быстро, особенно если учесть его габариты и немалый вес...
...Эта пятница в августе выдалась просто чудесной — подобных летом в Нью-Йорке бывает не так уж много. Она напомнила Бенни Нэпкинсу о старых добрых временах в Чикаго. Дело было в шестидесятых, он тогда еще и не думал о том, чтобы перебраться в Нью-Йорк. Конечно, скучал он не по ночам в Чикаго, нет, благодарю покорно! Сказать по правде, ночи он вспоминал с содроганием — да и что приятного в том, чтобы мертвой хваткой цепляться за тросы, тянувшиеся к зданиям контор и офисов, иначе тебя, того гляди, размажет в лепешку прямо по Мичиган-авеню! Кому, к дьяволу, понравится такой ветрище?! Но он еще не забыл, да и вряд ли когда-нибудь забудет, летние деньки, когда человека так и тянет читать стихи, нежный ветерок, дующий с озера, бренчание гитар и шумные праздничные шествия.
