Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Как и большинство современников, Нарежный видит в отечественной истории средство воспитания гражданских добродетелей и патриотической гордости. Вдохновенно повествуя «о подвигах ратных предков наших», писатель не ограничивается прославлением мужества, стойкости духа и величия защитников Русской земли — он говорит и о красоте и искренности чувств наших предков, осуждает тиранию и жестокость, прославляет государственную мудрость.
Стиль «Славенских вечеров» во многом определялся влиянием поэтики «Слова о полку Игореве», устного народного творчества. Связь с поэтикой «Слова о полку Игореве» часто обнаруживает себя в описаниях битв и сражений.
Критика положительно встретила «Славенские вечера». «Славенские вечера», — писал рецензент «Цветника», — можно назвать подражанием песням Оссиановым и подражанием весьма удачным. Оссиан пел подвиги бардов. Г. Нарежный открывает славные дела богатырей русских и приключения князей славянских. Рецензент обратил внимание и на особенности языка «Славенских вечеров»: «Кому не нравится такая превосходная проза! По крайней мере, мы, со своей стороны, считаем обязанностью отдать полную справедливость дарованиям г. Нарежного и сказать, что его «Славенские вечера» могут служить, образцом чистоты языка и хорошего слога».
отрывок из произведения:
...Гордо возвышались на берегах Днепровских грозные стены пышного города Киева Князь [Кий есть основатель города своего имени]. Юный вождь юного еще народа с удовольствием Духа Белого [Гений древних полян. (Примечания Нарежного.)] взирал на возрастающую славу своих тысячей. Народы иноплеменные, дикие и грозные толпы, скитавшиеся среди гор Днепровских, познали благо общежития и покорили умы свои Кию, мудрому князю Полянскому. Он дал им мир и суд, — и сердце его веселилось их счастием. Один Дулеб, бурный вождь и князь свирепых племен, носивших имя его, не познал силы его оружия, не вкусил сладости в повиновении владыке мудрому.
Покрытый кожею сраженного им медведя, окруженный тысячами диких своих послушников, лютый Дулеб неоднократно нападал на селитьбы народа Киева, предавал все мечу и пламени, и свирепая душа его веселилась и кровожадные уста его осклаблялись при виде трупов, омытых кровию. Быстро потом укрывался он в вертепах гор своих и в шумной радости торжествовал бесчеловечную лютость свою. Он упивался кровью пленных, и дикий, неистовый вопль радости его народа мешался с ревом зверей пустынных, отдаваясь с шумом в дубравах отдаленных.
Но, к великому удивлению князя и народа Полянского, когда уже три краты нарождался и умирал месяц на небе полуночном, Дулеб пребывал покоен в недрах пещер своих.
«Благодарение Световиду, — вещал Кий к своим старейшинам: — Дулеб познал преступность своих деяний и покорился внушениям Духа Белого».
Среди града, на возвышенном холме, воздвигнут был храм Перуну, державному обладателю грома и молнии.
У подножия храма сего, окруженный старейшинами и оруженосцами, сопровождаемый вождями племен чуждых, покорившихся законам Киевым, с появлением дня каждого, приносил князь жертвы — богу невидимому, но великому, и потом давал суд своему народу. Вдохновенный божеством, соприсутственным месту тому, Кий поучал народы свои познавать богов и чтить их веления. Он открывал им таинства, как земля, изрытая плугом, принимая в себя семена сельные, отдает их с лихвой своему попечителю. Он научил их, как крепкие сосны, падшие под острием секиры, быв соединены вервием, носятся по волнам днепровским и служат человеку способом сообщаться со странами, отделенными от него волнами глубокими. Он говорил — и тысячи мнили видеть в лице его юное некое божество, мудрое и благодетельное.
В единый день, когда Кий совершал по обыкновению великое дело владычествования, являются к нему два воина иноплеменные. Поляне толпились за ними, и воины Киевы провожали их к своему обладателю. Звериные кожи покрывали рамена пришельцев сих, отягченных луками и колчанами стрел смертоносных. Они опирались на огромные булавы дубовые, усеянные шипами железными.
«Повелитель племени Полянского! — сказал старейший из них, приближаясь к Кию: — Владыке моему, могущему Дулебу, страшному врагам своим и высокоценимому друзьями, наскучили брани кровавые, и мышца его дарует покой тебе и твоему племени. Для сего хощет он заключить с тобой союз братства и утвердить его на времена грядущие.
Отдай ему в жены Лебеду прекрасную, сестру твою».
Кий пребыл в молчании. Взоры старейшин и воинства устремлены были на вождя своего.
Кий вещал:
«Да изыдет Дулеб из вертепов своих на поля днепровские и поселится с народом своим на земле нашей; да преклонит колена пред изображениями богов наших и покорится законам Киевым; тогда вручу ему Лебеду, сестру мою, и обниму в нем брата дружелюбного».
«Дулеб никогда сего не сделает», — отвечал посол его.
«Не отдам прекрасной сестры своей на жертву зверю лютому».
Дулебянин берет из колчана своего стрелу острую, преломляет ее наполы и один конец подает князю Кию. Стремительно принимает Кий знак брани кровавой, и полки его восшумели; загремели доспехи бранные, и звучный глас щитов, копьями ударяемых, разлился по стогнам града.
«Война свирепому Дулебу, обладателю вертепов мрачных; кровавая война лютому рушителю тишины благословенной!» — вещал Кий.
И воины иноплеменные с мрачною душою, со свирепыми взорами тихими шагами направили обратный путь свой.
День прошел в приготовлениях к битве.
Как скоро шумящий Днепр увенчался последними багряными лучами закатывающегося великого светила небесного, Кий с сподвижниками своими выступил из града, дабы в темноте ночной, при свете месяца среброцветного, пройти пространство земли своей и воспретить гордому Дулебу внести опустошение в его пределы...
...Гордо возвышались на берегах Днепровских грозные стены пышного города Киева Князь [Кий есть основатель города своего имени]. Юный вождь юного еще народа с удовольствием Духа Белого [Гений древних полян. (Примечания Нарежного.)] взирал на возрастающую славу своих тысячей. Народы иноплеменные, дикие и грозные толпы, скитавшиеся среди гор Днепровских, познали благо общежития и покорили умы свои Кию, мудрому князю Полянскому. Он дал им мир и суд, — и сердце его веселилось их счастием. Один Дулеб, бурный вождь и князь свирепых племен, носивших имя его, не познал силы его оружия, не вкусил сладости в повиновении владыке мудрому.
145 кб
83 кб