Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Петербург потрясен загадочным и ужасным преступлением. В съемной квартире найден труп неизвестного мужчины, лицо его залито чернилами, тело усыпано обрывками книги Конан Дойля «Автомобиль Иоанна Крестителя». Причина смерти не установлена. Следствие по делу начинает проницательный Вирхов. В это время в детективное агентство Муры Муромцевой обращается вдова издателя Филиппова, муж которой погиб полгода назад при таких же странных обстоятельствах... Кто быстрее доберется до истины – опытный Вирхов или находчивая Мура?
отрывок из произведения:
...Карл Иванович еще раз обежал светлыми цепкими глазками место трагедии, освещенное неярким дневным светом, поступавшим сквозь хорошо промытые окна, — просторная комната, темно-коричневые плюшевые портьеры, подержанная мебель, обитые потертым синим бархатом диван и пара кресел, столики, стулья с резными ножками. В простенках — тусклые пейзажи в золоченых багетах. Между окнами — массивный прямоугольный стол, загроможденный безделушками, фотографиями в резных деревянных рамках и сосудами непонятного назначения. Над всей этой мешаниной возвышалась настольная лампа: абажур из разноцветного стекляруса на мраморной подставке в виде танцующей Саломеи.
Ничто не указывало на то, что смерти предшествовала борьба. Правда, чуть в стороне, слева от хладного тела, валялось одно из кресел, с резной деревянной спинкой, — к его ножке и откатился пузырек из-под чернил, на безнадежно испорченном голубом ковре растекалось безобразное темное пятно...
Карл Иванович на мгновение прикрыл глаза и представил себе картину: солидный господин, зажав в левой руке пузырек с чернилами, а в правой безжалостно раздраконенную в приступе гнева книжку, сраженный внезапным сердечным приступом, замертво падает на ковер. При падении задевает и опрокидывает кресло, черная жидкость из пузырька проливается на его лицо, от удара об пол левая рука несчастного откидывается вбок, из нее выкатывается склянка. А из правой руки, безвольно разжавшейся, на костюм мертвеца сыплются бумажные обрывки книги, вызвавшей первоначальную ярость...
— Кто обнаружил труп? — спросил Вирхов, размыкая глаза.
Коренастая смазливая молодка с поджатыми губами, затихшая у дверной портьеры, шагнула вперед.
— Кухарка, я, Манефа, — хрипло произнесла девица, весь вид которой свидетельствовал о том, что смерть хозяина ее вовсе не огорчает: глаза враждебно поблескивали из-под широких бесцветных бровей...
...Карл Иванович еще раз обежал светлыми цепкими глазками место трагедии, освещенное неярким дневным светом, поступавшим сквозь хорошо промытые окна, — просторная комната, темно-коричневые плюшевые портьеры, подержанная мебель, обитые потертым синим бархатом диван и пара кресел, столики, стулья с резными ножками. В простенках — тусклые пейзажи в золоченых багетах. Между окнами — массивный прямоугольный стол, загроможденный безделушками, фотографиями в резных деревянных рамках и сосудами непонятного назначения. Над всей этой мешаниной возвышалась настольная лампа: абажур из разноцветного стекляруса на мраморной подставке в виде танцующей Саломеи.
