Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Вадим Дмитриевич Охотников — русский советский прозаик и инженер-изобретатель, сделал более 50 изобретений в области электроники, электроакустики, военной техники, один из изобретателей советского звукового кино. Автор многих научно-популярных и научно-фантастических книг.
Первая научно-фантастическая публикация — «Разговор по существу».Научно-фантастические книги Охотникова представляют собой беллетризованную популяризацию собственных инженерно-техничесих идей автора, что выдвинуло его в первые ряды послевоенной фантастики «ближнего прицела» . Он автор сборников. — «На грани возможного» (1947), «В мире исканий» (1949), «История одного взрыва» (1953); романа «Дороги вглубь» и повестей — «Первые дерзания» ( 1953 ), «Наследники лаборанта Синявина» (1957).
отрывок из произведения:
...Как будто вот сейчас стоит передо мной друг моих ранних, юношеских лет Семен Крапко, задумчивый украинский хлопец с ясными голубыми глазами, немного сутулый и всегда такой серьезный, что наши девчата стеснялись с ним разговаривать.
Семен был не намного старше меня: в маленьком уездном городишке, заброшенном за двадцать километров от ближайшей железной дороги и изрядно разрушенном во время недавно окончившейся гражданской войны, нас связывало много большее, чем юношеская дружба. Мы оба (я — ученик реального училища, а он — помощник машиниста в местной механической мастерской) были страстными любителями физики и электротехники. Мы были оба неутомимыми экспериментаторами и мечтателями, умеющими видеть в обыкновенном заржавленном электрическом звонке вполне реальную основу для изготовления мощной искровой радиостанции или какого-нибудь электромотора.
Странная история, которую я собираюсь рассказать, началась, собственно говоря, с того момента, когда мне сообщили о случае с кладбищенскими крестами.
Однажды, поздно вечером, подходит ко мне на улице старушка и говорит:
— Как тебе только не стыдно, Сереженька! Разве можно глумиться над усопшими?
— Не понимаю, бабушка, к чему вы мне все это говорите, — отвечаю я ей.
— Полно тебе! Не понимаешь! — продолжает она. — Ты же все-таки мальчик из интеллигентной семьи. Стыдно тебе! Пусть уж Крапко или, предположим, тот же Грицько Горобец, которого только что в милицию повели, так они из темного народа. А тебе непростительно: — старушка погрозила пальцем и медленно побрела своей дорогой.
Я долго смотрел ей вслед.
При упоминании имени этого мальчишки, Грицько Горобца, страшное подозрение появилось у меня в голове. Дело в том, что совсем недавно он притащил нам цинковые пластинки, вырезанные из какого-то сосуда странной формы. Цинк нам был нужен в большом количестве для изготовления гальванических батарей, и мы просили Горобца достать нам еще.
«Так вот из какого цинка мы мастерили с Семеном нашу батарею: — мелькнула у меня в голове страшная догадка. — Неужели Горобец утащил с кладбищенского креста цинковую овальную коробку, в которой обычно висят венки, и выдал ее за бывший умывальник?» Я тотчас отправился к Семену.
Путь мой пролегал как раз мимо нашего единственного городского кладбища.
Иду по узкой тропинке и стараюсь почему-то поменьше смотреть в ту сторону, где виднеются темные силуэты крестов. Не то что я был в то время пугливым, а просто так: На душе как-то было нехорошо — видно, от сознания, что я косвенным образом стал соучастником в осквернении могил. А ночь чудная. В пряном весеннем воздухе необычайно тихо. Над самыми верхушками деревьев повисла луна, уже озарившая шпиль колокольни маленькой кладбищенской церкви...
...Как будто вот сейчас стоит передо мной друг моих ранних, юношеских лет Семен Крапко, задумчивый украинский хлопец с ясными голубыми глазами, немного сутулый и всегда такой серьезный, что наши девчата стеснялись с ним разговаривать.
