Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
История странной дружбы-вражды знаменитого критика живописи и неистового художника...
История вины, предательства и преступления на фоне «хроники утраченного времени» французской живописи....
История жестокости и разочарования, безжалостных страстей, неподвластных голосу разума, — и великого искусства, рождающегося из ада человеческой души!
отрывок из произведения:
...Вижу по вашему лицу, что вы удивлены, даже несколько сбиты с толку всем вокруг. Что вы рисовали себе, пока добирались увидеться со мной? По меньшей мере очаровательный maison de maоtre , уютно расположившийся среди холмов. Безусловно — слуги. Люди с положением — un maire, un avocat , доктор — приглашают меня на обед. Уж конечно, ваш старый друг потребует какого ни на есть общества, лишь бы нежить свое эго, каким бы провинциальным это общество ни было бы? Вы полагали, что этот бедный убогий островишко подобен Бель-Илю вон там, что летом поэты и драматурги приезжают распушать свои перышки на моей террасе? Способен ли человек, которого вы знали в Лондоне, существовать без того, чтобы его окружало общество?
И что же вы нашли? Да ничего. Жалкий продымленный домишко со сползающей кровлей — однако вполне способный еще послужить, уверяю вас. Почти никакой мебели. Художник, одетый в лохмотья, как какой-нибудь бродяга, живет отшельником на голом, продуваемом всеми ветрами островке, населенном сотней-другой бретонских рыбаков и их семьями. Я хочу сказать: какая крайность!
Вы правы, конечно. Но то, что выглядело бы эксцентричностью в Челси, тут вполне приемлемо. Не все ли равно, как я одет? Меня никто не видит, кроме тех случаев, когда я прошу отвезти меня в Киберон, а тогда я одеваюсь не хуже любого деревенского нотариуса. Подстригаю бороду — а она, согласитесь, очень хороша и отвлекает внимание от волос на моей голове — все более редеющих.
И облачаюсь в мой старый костюм, пыхтя и сопя: за последние годы я, как видите, прибавил в весе, и одежда облегает меня только после долгого сопротивления. Тем не менее я вполне элегантен по сравнению с большинством обитателей здешнего края, и с соломенной шляпой на голове под тем же щегольским углом, и с тростью, которую вы мне подарили, льщу себя мыслью, я все еще выгляжу хоть куда. Пусть я эксцентричный чудак, но слыть таким я не хочу. Еще один способ привлекать внимание, которое я всегда презирал. Мне требуются только одна кровать, один стул, один стол — и все это у меня есть. Стены голые, но взгляните в окно — и вы увидите пейзаж прекраснее любого, когда-либо нанесенного художником на кусок холста. И к тому же непрерывно меняющийся. Сочность и разнообразие моря поразительны, оно не может надоесть, а я убедился, что даже самые великие полотна рано или поздно мне приедаются. Ну а мои собственные картины... я прекрасно знаю, как они выглядят, все до единой. Мне не нужно вешать их и смотреть на них. И я не нуждаюсь, чтобы на них смотрели другие...
...Вижу по вашему лицу, что вы удивлены, даже несколько сбиты с толку всем вокруг. Что вы рисовали себе, пока добирались увидеться со мной? По меньшей мере очаровательный maison de maоtre , уютно расположившийся среди холмов. Безусловно — слуги. Люди с положением — un maire, un avocat , доктор — приглашают меня на обед. Уж конечно, ваш старый друг потребует какого ни на есть общества, лишь бы нежить свое эго, каким бы провинциальным это общество ни было бы? Вы полагали, что этот бедный убогий островишко подобен Бель-Илю вон там, что летом поэты и драматурги приезжают распушать свои перышки на моей террасе? Способен ли человек, которого вы знали в Лондоне, существовать без того, чтобы его окружало общество?
