Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Александр Борисович Чаковский русский советский писатель, общественный деятель, Герой Социалистического Труда (1973). Член КПСС с 1941. Кандидат в члены ЦК КПСС с 1971. Родился в семье врача. Окончил Литературный институт имени М. Горького (1938). Печататься начал в 1937 как критик. Первое художественное произведение — трилогия, посвященная подвигу Ленинграда в Великой Отечественной войне: «Это было в Ленинграде» (1944), «Лида» (1945), «Мирные дни» (1947). Своеобразный лирико-публицистический стиль трилогии нашёл дальнейшее развитие в романе «У нас уже утро» (1949; Государственная премия СССР, 1950), проникнутом пафосом социалистического преобразования Южного Сахалина в послевоенные годы. Морально-этические проблемы советского общества и пути молодой технической интеллигенции — тема романов «Год жизни» (1956) и «Дороги, которые мы выбираем» (1960). Автор повестей «Свет далёкой звезды» (1962), «Невеста» (1966). Наиболее крупное произведение — роман «Блокада» (кн. 1-5, 1968-75; Ленинская премия 1978), в котором дана широкая картина битвы за Ленинград, осмысляется историческое значение этой битвы в общем ходе войны, показывается морально-политический превосходство советских воинов над противником. Чаковский выступает и как острый публицист (книга «Блаженны ли нищие духом?», 1970). Главный редактор журнала «Иностранная литература» (1955-1963) и «Литературной газеты» (с 1962). Секретарь Правления СП СССР (с 1962). Депутат Верховного Совета СССР 7-9-го созывов. Награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 2 другими орденами, а также медалями.
отрывок из произведения:
...Генерал-майор, принимавший Доронина, внимательно выслушал его и потом мягко, но внушительно сказал, что одно гражданское ведомство испытывает острую необходимость именно в таких людях, как он.
В отчаянии Доронин даже не спросил, что это за ведомство. Он из последних сил пытался выяснить, есть ли хоть какая-нибудь возможность протестовать, бороться, доказать глубокую ошибочность решения о его демобилизации.
Но генерал, достав из стола папку, вынул оттуда какой-то лист бумаги и протянул его Доронину. Тот взглянул и точно в тумане увидел надпись, сделанную наискось красным карандашом: «Согласен». И под этой надписью – имя, известное всей стране.
Тогда он встал и, ничего не видя перед собой, сказал сдавленным от волнения голосом:
– Вопрос ясен, товарищ генерал-майор. Кому прикажете сдать документы?
– Андрей Семёнович, – тихо сказал генерал. – Не думайте, что мы не дрались за вас. Армия нелегко расстаётся со своими кадровыми офицерами. Но есть высший долг и для нас с вами и для всех – долг перед государством.
Генерал говорил ещё долго. Доронину казалось, что голос его доносится откуда-то издалека. Только выйдя из здания министерства, он вспомнил слова генерала о том, что отныне ему, Доронину, предстоит работать в рыбной промышленности.
«Рыба... – равнодушно подумал он. – Это, наверное, потому, что в моей анкете упоминается работа в Саратове...» Если его разлучили с армией, то ему было, в сущности, всё равно, где работать.
В Министерстве рыбной промышленности, куда он явился на следующий день, ему сказали, что заместитель министра хочет поговорить с ним лично и беседа состоится через полчаса.
Все в том же безучастном состоянии Доронин вышел на круглую лестничную площадку. На стенах, расписанных масляной краской, были изображены рыбаки в морских робах. Посреди площадки стоял большой аквариум, и в нём плавали диковинные рыбы. Доронин машинально подошёл к аквариуму. Длинная белая, похожая на угря рыба с разгона ткнулась большим жабьим ртом в стенку аквариума и, вильнув хвостом, повернула в сторону. Золотая рыбка, кокетливо изгибаясь, промелькнула вдоль стекла. «В подводное царство попал», – с невесёлой усмешкой подумал Доронин...