Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Варлам Тихонович Шаламов — выдающийся русский писатель XX века, почти двадцать лет своей жизни проведший в сталинских лагерях и творческое наследие которого по-настоящему оценено лишь в последние годы.
Варлам Шаламов родился в 1907 году в Вологде в семье священника. В юности увлекался идеями народовольцев, страстно читал все подряд — от Дюма до Канта.
В 1924 году уезжает из Вологды в Москву. В 1926 году поступает в МГУ на факультет советского права. 19 февраля 1929 года Шаламов арестовывают за распространение завещания Ленина — «Письма к съезду» — и приговаривают к 3 годам лагерного заключения, которое он отбывал на Северном Урале, на Вишере.
В 1932 году Шаламов возвращается в Москву, работает в ведомственных журналах, печатает статьи, очерки, фельетоны. В журнале «Октябрь» (№ 1, 1936) печатается его рассказ «Три смерти доктора Аустино». В ночь на 1 января 1937 года Шаламова снова арестовывают — для «профилактики». Далее — колымские лагеря, золотые прииски.
В 1943 году — новый срок, 10 лет — он назвал Бунина русским классиком. Это было расценено как антисоветская агитация. В 1951 году освобожден из лагеря, но уехать на «материк» не смог.
В ноябре 1953 года Шаламов возвращается в Москву — на два дня, встречается с Пастернаком, с женой и дочерью, но в Москве ему жить нельзя. Он уезжает в Калининскую область, работает мастером на торфоразработках, агентом по снабжению — и пишет «Колымские рассказы».
В июле 1956 года Шаламов реабилитирован, возвращается в Москву, работает в журнале «Москва» внештатным корреспондентом. В 1957 году в журнале «Знамя» печатаются его стихи. В 1961 выходит первый сборник стихов «Огниво», в 1964 — «Шелест листьев», в 1967 — «Дорогии судьбы». Но рассказы его редакциями не принимаются. Это не мешает ему активно работать.
В 1971 году Шаламов заканчивает повесть «Четвертая Вологда», в 1973 — повести «Вишера» и «Федор Раскольников», сборник рассказов «Перчатка», пишет стихи, статьи и эссе.
В 1979 году Литфонд помещает Шаламова в интернат — из-за тяжелого состояния здоровья. Умер Варлам Тихонович 17 января 1982 года.
В 1987 году появляются первые публикации его прозы. На сегодняшний день самое полное — четырехтомное — собрание сочинений писателя издано совместными усилиями издательств «Художественная литература» и «Вагриус» (М. 1989).
отрывок из произведения:
...По старому «закону», блатарь не должен работать в местах заключения, за него должны работать фраера. Мясниковы и Варламовы получили бы в блатном мире презрительную кличку «волжский грузчик». Все эти «мослы» (солдаты), «баклушины», «акулькины мужья», все это вовсе не мир профессиональных преступников, не мир блатных. Это просто люди, столкнувшиеся с негативной силой закона, столкнувшиеся случайно, в потемках переступившие какую-то грань, вроде Акима Акимовича — типичного «фраерюги». Блатной же мир — это мир особого закона, ведущий вечную войну с тем миром, представителями которого являются и Аким Акимович, и Петров, вкупе с восьмиглазым плац-майором. Плац-майор блатарям даже ближе. Он богом данное начальство, с ним отношения просты, как с представителем власти, и такому плац-майору любой блатной немало наговорит о справедливости, о чести и о прочих высоких материях. И наговаривает уже не первое столетие. Угреватый, наивный плац-майорэто их открытый враг, а Акимы Акимовичи и Петровы — их жертвы.
Ни в одном из романов Достоевского нет изображений блатных. Достоевский их не знал, а если видел и знал, то отвернулся от них как художник.
У Толстого нет никаких впечатляющих портретов этого сорта людей, даже в «Воскресении», где внешние и иллюстрирующие штрихи наложены так, что художнику за них отвечать не приходится.
Сталкивался с этим миром Чехов. Что-то было в его сахалинской поездке такое, что изменило почерк писателя. В нескольких послесахалинских письмах Чехов прямо указывает, что после этой поездки все написанное им раньше кажется пустяками, недостойными русского писателя. Как и в «Записках из Мертвого дома», на острове Сахалин оглупляющая и растлевающая мерзость мест заключения губит и не может не губить чистое, хорошее, человеческое. Блатной мир ужасает писателя. Чехов угадывает в нем главный аккумулятор этой мерзости, некий атомный реактор, сам восстанавливающий топливо для себя. Но Чехов мог только всплеснуть руками, грустно улыбнуться, указать мягким, но настойчивым жестом на этот мир. Он тоже знал его по Гюго. На Сахалине Чехов был слишком мало, и для своих художественных произведений до самой смерти он не имел смелости взять этот материал...
«хуже ваша оценка лучше»
...По старому «закону», блатарь не должен работать в местах заключения, за него должны работать фраера. Мясниковы и Варламовы получили бы в блатном мире презрительную кличку «волжский грузчик». Все эти «мослы» (солдаты), «баклушины», «акулькины мужья», все это вовсе не мир профессиональных преступников, не мир блатных. Это просто люди, столкнувшиеся с негативной силой закона, столкнувшиеся случайно, в потемках переступившие какую-то грань, вроде Акима Акимовича — типичного «фраерюги». Блатной же мир — это мир особого закона, ведущий вечную войну с тем миром, представителями которого являются и Аким Акимович, и Петров, вкупе с восьмиглазым плац-майором. Плац-майор блатарям даже ближе. Он богом данное начальство, с ним отношения просты, как с представителем власти, и такому плац-майору любой блатной немало наговорит о справедливости, о чести и о прочих высоких материях. И наговаривает уже не первое столетие. Угреватый, наивный плац-майорэто их открытый враг, а Акимы Акимовичи и Петровы — их жертвы.
