Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Варлам Тихонович Шаламов — выдающийся русский писатель XX века, почти двадцать лет своей жизни проведший в сталинских лагерях и творческое наследие которого по-настоящему оценено лишь в последние годы.
Варлам Шаламов родился в 1907 году в Вологде в семье священника. В юности увлекался идеями народовольцев, страстно читал все подряд — от Дюма до Канта.
В 1924 году уезжает из Вологды в Москву. В 1926 году поступает в МГУ на факультет советского права. 19 февраля 1929 года Шаламов арестовывают за распространение завещания Ленина — «Письма к съезду» — и приговаривают к 3 годам лагерного заключения, которое он отбывал на Северном Урале, на Вишере.
В 1932 году Шаламов возвращается в Москву, работает в ведомственных журналах, печатает статьи, очерки, фельетоны. В журнале «Октябрь» (№ 1, 1936) печатается его рассказ «Три смерти доктора Аустино». В ночь на 1 января 1937 года Шаламова снова арестовывают — для «профилактики». Далее — колымские лагеря, золотые прииски.
В 1943 году — новый срок, 10 лет — он назвал Бунина русским классиком. Это было расценено как антисоветская агитация. В 1951 году освобожден из лагеря, но уехать на «материк» не смог.
В ноябре 1953 года Шаламов возвращается в Москву — на два дня, встречается с Пастернаком, с женой и дочерью, но в Москве ему жить нельзя. Он уезжает в Калининскую область, работает мастером на торфоразработках, агентом по снабжению — и пишет «Колымские рассказы».
В июле 1956 года Шаламов реабилитирован, возвращается в Москву, работает в журнале «Москва» внештатным корреспондентом. В 1957 году в журнале «Знамя» печатаются его стихи. В 1961 выходит первый сборник стихов «Огниво», в 1964 — «Шелест листьев», в 1967 — «Дорогии судьбы». Но рассказы его редакциями не принимаются. Это не мешает ему активно работать.
В 1971 году Шаламов заканчивает повесть «Четвертая Вологда», в 1973 — повести «Вишера» и «Федор Раскольников», сборник рассказов «Перчатка», пишет стихи, статьи и эссе.
В 1979 году Литфонд помещает Шаламова в интернат — из-за тяжелого состояния здоровья. Умер Варлам Тихонович 17 января 1982 года.
В 1987 году появляются первые публикации его прозы. На сегодняшний день самое полное — четырехтомное — собрание сочинений писателя издано совместными усилиями издательств «Художественная литература» и «Вагриус» (М. 1989).
отрывок из произведения:
...Государства не хотят терять золото мертвецов. Акты о выбитых золотых зубах составлялись испокон века в учреждениях тюремных, лагерных. Тридцать седьмой год принес следствию и лагерям много людей с золотыми зубами. У тех, что умерли в забоях Колымы – недолго они там прожили, – их золотые зубы, выломанные после смерти, были единственным золотом, которое они дали государству в золотых забоях Колымы. По весу в протезах золота было больше, чем эти люди нарыли, нагребли, накайлили в забоях колымских за недолгую свою жизнь. Как ни гибка наука статистика – эта сторона дела вряд ли исследована.
Пальцы мертвеца должны быть окрашены типографской краской, и запас этой краски, расход ее очень велик, хранится у каждого работника «учета».
Потому отрубают руки у убитых беглецов, чтобы для опознания не возить тела – две человеческие ладони в военной сумке гораздо удобней возить, чем тела, трупы.
Бирка на ноге – это признак культуры. У Андрея Боголюбского не было такой бирки – пришлось узнавать по костям, вспоминать расчеты Бертильона.
Мы верим в дактилоскопию – эта штука нас никогда не подводила, как ни уродовали уголовники кончики своих пальцев, обжигая огнем, кислотой, нанося раны ножом. Дактилоскопия не подводила – пальцев-то десять – отжечь все десять не решался никто из блатарей.
Мы не верим Бертильону – шефу французского уголовного розыска, отцу антропологического принципа в криминологии, где подлинность устанавливается серией обмеров, соотношением частей тела. Открытия Бертильона годятся разве что для художников, для живописцев – расстояния от кончика носа до мочки уха нам ничего не открывали.
Мы верим в дактилоскопию. Печатать пальцы, «играть на рояле» умеют все. В тридцать седьмом, когда заметали всех, меченных ранее, каждый привычным движением вставлял свои привычные пальцы в привычные руки сотрудника тюрьмы.
Этот оттиск хранится вечно в личном деле. Бирка с номером личного дела хранит не только место смерти, но и тайну смерти. Этот номер на бирке написан графитом...
...Государства не хотят терять золото мертвецов. Акты о выбитых золотых зубах составлялись испокон века в учреждениях тюремных, лагерных. Тридцать седьмой год принес следствию и лагерям много людей с золотыми зубами. У тех, что умерли в забоях Колымы – недолго они там прожили, – их золотые зубы, выломанные после смерти, были единственным золотом, которое они дали государству в золотых забоях Колымы. По весу в протезах золота было больше, чем эти люди нарыли, нагребли, накайлили в забоях колымских за недолгую свою жизнь. Как ни гибка наука статистика – эта сторона дела вряд ли исследована.
