Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Дэвид Марк Вебер (David Mark Weber) родился 24 октября 1952 года в Кливленде, штат Огайо.
Во время учебы коллежде избрал своей специализацией историю, также изучал английскую литературу, политологию и социологию. Первыми научно-фантастическими романами, которые он прочел стали произведения Эдварда «Дока» Смита и роман Джека Уильямсона («Legion of Space»). Но наибольшее влияние на последующее творчество Вебера, как считает он сам, оказали романы Генри Бима Пайпера, ранние произведения Кита Лаумера и Роберта Хайнлайна. В настоящее время он предпочитает читать книги Энн МакКефри («все, что она пишет»), Дэвида Дрейка, Тома Клэнси, Мелины Сондграсс, Пола Андерсона и Мисти (Мерседес?) Лэки.
Основной литературной специализацией Дэвида Вебера стала так называемая военная фантастика. «Я думаю, — говорит Вебер, — очень важно воспринимать войну, как нечто отвратительное и жестокое, и лучше иметь чертовски хорошую причину для того, чтобы затевать хоть одну».
Первая публикация в фантастике — роман «Insurrection» (1990), написанный совместно со Стивом Уайтом.
В отличии от Стива Уайта (Steve White) соавтора Вебера по трилогии («Starfire») и некоторым другим произведениям, сам Дэвид не имет за плечами никакого реального военного опыта, а одной из величайших трагедий войны называет уничтожение человеческого потенциала. Среди любимых хобби писателя — военная история изучению которой он отдал почти тридцать лет, любимые домашние животные — кошки и собаки, а живет Дэвид Вебер в городе Гринсвиль (Южная Калифорния).
отрывок из произведения:
– ...Повторяю, Стефани! – сказал Ричард Харрингтон. – Я не хочу, чтобы ты шаталась по лесу одна, без меня или мамы. Понятно?
– Но, па-а-апа... – начала было Стефани, но сама же оборвала себя, когда отец сложил руки на груди. Затем он начал слегка постукивать по ковру правым носком, и ее сердце сжалось. Ничего не получается, и проявившийся недостаток способностей к... переговорам раздражал ее не меньше, чем тот самый запрет, которое она старалась обойти. Ей было одиннадцать земных лет, она была единственным ребенком в семье, дочерью, и прелестной, как бутон розы. Все это давало ей определенные преимущества, и она отлично научилась вить из отца веревки, едва начав говорить. Впрочем, она подозревала, что обязана своим успехом по большей части тому, что отец совсем не возражал против того, чтобы из него вили веревки, но какая разница, если у нее получалось. К сожалению мать всегда была орешком покрепче... и даже отец был готов самым бессовестным образом оставить надлежащую ему гибкость, коли считал, что это оправданно.
Вот как сейчас.
– Конец обсуждению, – произнес он со зловещим спокойствием. – Если ты не видела здесь гексапум или скальных медведей, еще не означает, что их здесь нет.
– Но я просидела взаперти всю зиму, и мне нечем было заняться, – заявила она как можно убедительнее, легко подавив укол совести при мысли о том, что нарочно не упомянула снежные бои, катание на лыжах, санках и другие развлечения. – Я хочу выбраться отсюда и все посмотреть!
– Я знаю, солнышко, – более нежно произнес ее отец, протягивая руку, чтобы взъерошить ее кудрявые темные волосы. – Но снаружи опасно. Ты же знаешь, это не Мейердал.
Стефани закатила глаза, приняв мученический вид, и он тут же пожалел о том, что не удержался от последнего предложения...