Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
26 января 1972 года появилось секретное Постановление ЦК КПСС о выдворении писателя Григория Свирского, заикнувшегося о свободе слова, за пределы Советского Союза. В изгнании автор написал и опубликовал 10 романов и повестей, переведенных на главные европейские языки.
Через 20 лет книги Г. Свирского были, наконец, переизданы и в Москве, а в Союзе писателей Москвы летом 2000 года состоялся вечер, названный «Возращение Григория Свирского».
Из выступления на вечере писателя Юрия Карякина: «Один из самых сильных ударов по цепям, которым было сковано наше сознание, нанес Григорий Свирский. Он первым освободил нас от страха. После его смелого выступления в Союзе писателей — в присутствии секретаря ЦК КПСС Петра Демичева — мы вдруг поняли: можно! Не убьют!».
отрывок из произведения:
— ...Не прибедняйся, Сергуня. Ты у Полянского, отца георазведки, работал? Значит, и тут выдержишь— прохрипел управляющий Комигаз разведки Николай Титович, бывший зам «вечного «де Голля», умершего недавно в этом же кабинете от инфаркта. Сменивший его Николай Титович, по прозвищу «Тит, иди молотить», поднялся на ноги, остроносый, заросший, похожий на огромную хищную птицу, высматривающую сверху кого там, на земле, клюнуть.Стеклянный глаз у Титовича слезился, второй, живой, — дергался: видал виды начальник. — Пойдешь на Тиманский разлом, начальником партии! Все!... Работяги? Работяг... сам знаешь...здесь днем с огнем... Сколько наскребешь в «Отеле Факел» все твои.,.
Геофизик Сергей Фельдман, франтоватый парень, худой, тонкошеий, в новеньком свитере крупной вязки с оленями на груди, инстинктивно оглянулся на окно. За стеклами, как всегда, пламенел в полярной ночи пляшущий от порывов ветра газовый факел, под которым, по обыкновению, укладывалась на ночь, «все ж теплее», беда поисковых партий...
— Опять «Отель Факел?!воскликнул он в досаде. — Что при «де Голле» в тундру — одна пьянь, что при вас...
Управляющий усмехнулся недобро.
— Это у немцев на черные работы — турки, да чурки... В Заполярье никаких турок не залопатишь. Пока довезешь, вымрут...
Лицо у Сергея Фельдмана не смягчилось, управляющий продолжил тоном еще более доверительным: понимал, как и с кем в своем каторжном тресте толковать. — Сергуня, ты это говорил иль не ты? в нашей жизни меняются только портреты,он показал большим пальцем за свою спину, где много лет висел портрет Брежнева в золотых звездах от плеча до плеча, а сейчас остался лишь на белой стене железный крюк, — Сталин висел, Беда Виссарионович, Потом Хрущосвободитель красовался, потом вот этот... звездочет. Портреты меняются, Сергуня. Проваливаются в тартарары... А жизнь наша как была. сволочной так и осталась. Ты это говорил иль не ты?... Ядовито ты говорил, а не оспоришь. Правильно говорил. Так мы и висим все... на крюку. Дело у тебя тру-удное. Знаю. Люди все в разгоне. Бери новенькую... эту, комариную фею.
—Зачем мне «комариная фея?! — вскипел Сергуня..Тут и мужику не сладить. И потом... мы друг друга терпеть не можем, — Потому, свежачок ухтинский, и возьмешь,непреклонно-мягко возразил управляющий, обезоруживая Сергуню Фельдмана своей прямотой.У меня сколько глаз на лице? Один. А это будет второй ..Потянулся к телефону, усмехнулся недобро: — Ляну ко мне! Срочно! Да, ту самую...
Ляна — худющая девчушка-недоросток в солдатском ватнике, остановилась в дверях. — Подходи ближе, застенчивая, — подбодрил ее управляющий. На большое дело пойдешь..
Ляна росла без отца. Отец пропал, когда ей не было и двух лет. «Спился»,- сказала мать. Как они мучались! Мама завербовалась в Норильск, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Умерла там, проработав десять лет в травильном цехе. «За хромого выходи, за чахоточного, — говорила она, умирая. — Только не за пропойцу. Только не за алкаша». — И заплакала. Так и умерла, со слезами на серых щеках...
— ...Не прибедняйся, Сергуня. Ты у Полянского, отца георазведки, работал? Значит, и тут выдержишь— прохрипел управляющий Комигаз разведки Николай Титович, бывший зам «вечного «де Голля», умершего недавно в этом же кабинете от инфаркта. Сменивший его Николай Титович, по прозвищу «Тит, иди молотить», поднялся на ноги, остроносый, заросший, похожий на огромную хищную птицу, высматривающую сверху кого там, на земле, клюнуть.Стеклянный глаз у Титовича слезился, второй, живой, — дергался: видал виды начальник. — Пойдешь на Тиманский разлом, начальником партии! Все!... Работяги? Работяг... сам знаешь...здесь днем с огнем... Сколько наскребешь в «Отеле Факел» все твои.,.
