Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Тревоги, проблемы и надежды современного мира — актуальные темы творчества писателей — фантастов. Разнообразные произведения Александра Силецкого объединяет общая забота о будущем человечества, о судьбе важнейших гуманистических ценностей.
отрывок из произведения:
...Был у Феди Дядькина свой принцип: писать день и ночь картины и ничем другим не заниматься.
Иной раз дело доходило до абсурда — в доме не было ни маковой росинки, все зарастало паутиной, покрывалось пылью но Федя Дядькин упрямо сидел за мольбертом и ничего знать не желал.
Даже пыль с холста не удосуживался сдуть — так и писал, мешая краски с пылью.
Что за картины у него получались, никто не знал.
Покупать их нигде не покупали, а в дом к себе Федя Дядькин никого не пускал.
Были у него когда-то любовницы, да, отощав, сбежали одна за другой.
Были у него когда-то друзья, да, устав от Фединых причуд, забросили его совсем.
И остался Федя Дядькин один-одинешенек.
Служить он, естественно, нигде не служил, на что питался-одевался — неизвестно.
С виду он был ну совершеннейший скелет, в самый раз идти на огород пугалом работать.
Как уже говорилось, ни единой картины продать он не мог, но — вот ведь странность! — от этого лишь еще крепче утверждался в мысли, что надобно писать и день, и ночь и более ничем не заниматься.
Жил он в коммунальной квартире в маленькой комнатушке, мебели вовсе не имел, поскольку все давно уже продал, и одежды не имел никакой, если не считать старых-престарых вельветовых штанов, про которые сам же — себе самому — с усмешкой говорил: «Моя рабочая вельветошь».
С соседями он не знался, и те его никогда в глаза не видывали, что, впрочем, и не мудрено: квартира была громадная, и вечно темных путаных коридоров в ней было столько, что, вытяни их все в одну прямую линию, случился бы, как пить дать, километр.
Может быть, Федя Дядькин и выглядывал порой из своей комнатенки, но, когда с ним такое случалось, соседи и под страхом смертной казни не смогли бы рассказать.
Короче, жил Федя Дядькин — и словно не жил.
Картины же, однако, писал. Всегда на чем попало.
А поскольку материалов под рукой было немного, изобрел он своеобразнейшую манеру письма, а именно: делал картины одну на другой, оставляя видным у каждой лишь крошечный, самый важный кусок, да и то, если правду сказать, по куску этому разобрать ничего было нельзя, так как помимо манеры была у Феди Дядькина идея — создать огромный вернисаж своих картин, единым махом прописав их все, а для того подобрал он и форму, которую прозвал «Вернисаж за углом».
Ничего, значит, толком не видно, но все при этом есть, и самая задача состояла в том, чтобы случайный зритель, глянь он на картину, ясно ощущал бы, что за поворотом, и подсознательно угадывал бы красоту и содержание всех тех картин, которых нет.
Вернее, они есть, но — за углом. Попробуй загляни!
Вот над чем бился Федя Дядькин денно и нощно, протирая свои последние штаны.
Одного он точно не знал: сколько будет картин на вернисаже — восемь тысяч или миллион...