Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Томас Майкл Диш (Thomas Michael Disch) родился в Де-Мойне, штат Айова, длительное время жил в Нью-Йорке, был служащим рекламного агентства и работал в банке. В середине 60-х годов Диш сменил род занятий — и стал профессиональным писателем. Кроме США. жил также в Великобритании. Турции. Италиии Мексике. Первый опубликованный НФ-рассказ — «Двойной таймер» («Fantastic», 1962). Большинство его ранних рассказов опубликованы в сборнике «Сотня и еще две водородные бомбы» (1966). Начинающему писателю помог Майкл Муркок, «открывший» Диша и регулярно публиковавший его произведения в своем журнале «New Worlds». По сути, Диш явился одним из основоположников «новой волны» в Великобритании. Первый роман Диша «Геноцид» (1965) — о Земле, превращенной инопланетянами в огромную ферму, — получил очень хорошие отзывы критиков, его сравнивали с «Днем Триффидов» Уиндема. Второй — «Человечество на привязи» (1966) — описывает Землю, где могущественные пришельцы держат людей, как домашних животных. Затем последовали книги «Эхо плоти твоей» (1967) и «Концлагерь» (1968). Последняя заслужила положительные отзывы как писателей-фантастов традиционного направления, так и представителей «новой волны» (например, Сэмюэль Дилэни заметил, что это «одна из трех наиболее серьезных книг десятилетия»). Роман построен как сознательное подражание «Доктору Фаустусу» Томаса Манна. После этих книг у Диша вышло еще несколько десятков романов и сборников рассказов, в числе которых детская дилогия о приключениях славного маленького тостера на Земле и на Марсе.
отрывок из произведения:
...Профессор Оренгольд рассказывал о Данте. То-се, трали-вали, родился в тысяча двести шестьдесят пятом. «1265», — записал он в тетрадке.
От вечного сидения за партой затекли ноги — вот хоть что-то определенное.
И Милли — это уже определенней некуда. «Осколки сердец, — подумал он (хотя это было не совсем то же самое, что просто думать). — Осколки сердец. Без нее не жилец».
Профессор Оренгольд превратился в какую-то живописную мазню. Берти вытянул ноги в проход, вплотную сдвинув колени и напрягши бедренные мышцы. Он зевнул. Покахонтас неприязненно зыркнула на него. Он улыбнулся.
Снова возник профессор Оренгольд, и:
— То-се, Раушенберги, трали-вали, ад, описываемый Данте, это ад вне времени. Это ад, который содержится в самых потаенных глубинах души у каждого из нас.
«Вот ведь говно», — сказал себе Берти, тщательнейше формулируя мысль.
Всё — большая куча говна. «Говно», — вывел он в тетрадке, потом сделал буквы объемными и аккуратно заштриховал боковые грани. Совершенно не похоже на настоящее образование. Для нормальных барнардовских студентов ДОШ — Дополнительная общеобразовательная школа — это посмешище. Так говорила Милли. Подслащенная пилюля или что-то в таком духе. Говно в шоколадной глазури.
Теперь Оренгольд рассказывал о Флоренции, папах римских и тэ дэ, и тэ пэ, а потом исчез.
— Ладно. Что такое симония? — спросил проктор. Ответить никто не вызвался. Проктор пожал плечами и снова включил лекцию. На возникшей картинке поджаривались чьи-то ступни. Он слушал, но ничего не понимал. Собственно, даже и не слушал. Он пытался нарисовать в тетрадке лицо Милли, только рисовать он умел не очень хорошо. Кроме черепов. Черепа, змеи, орлы, фашистские самолеты выходили у него вполне натурально. Может, надо было пойти в художественную школу. Он переделал лицо Милли в длинноволосый блондинистый череп. Его пробирала тошнота...