Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Поэтесса Элизабет влюбилась в Теда. Её не остановило даже то, что Дэвид оказался крабоподобным ИПом, только маскирующимся под землянина.
отрывок из произведения:
...Планы, которые она строила относительно моей скромной персоны, были совершенно очевидны...
Это была поэтесса с независимым доходом, обитавшая на моем этаже. Наши апартаменты разделяло всего несколько комнат. Никто бы не назвал ее ни молодой, ни привлекательной, скорее она попадала в разряд дам средних лет с ярко выраженными экстравагантными манерами.
На мой взгляд, ей было около тридцати. Она была чуть выше меня с длинными каштановыми волосами, горящим взором и острым носом.
Ее подчеркнуто потрепанные туалеты вызывали мое недоумение, хотя, должен предупредить, мне всегда было трудно понять вкусы землян, так же как и их представления о сексуальной привлекательности.
Если мы сталкивались в коридоре, она откровенно строила мне глазки. Скромность явно не была одной из ее добродетелей. «Ты же несчастный, невзрачный человек, — недвусмысленно говорил ее взгляд, — позволь мне разделить бремя твоего одиночества. Дай мне возможность открыть тебе тайну любви, и ты не пожалеешь об этом».
Разумеется, она не произносила ничего подобного вслух, но ее намерения были весьма прозрачны. В тот момент, когда она впивалась в меня взглядом, голодный блеск ее глаз был словно у каннибала, по меньшей мере месяц не видевшего человеческого мяса.
Звали ее Элизабет Кук.
— Как Вы относитесь к поэзии, мистер Кнехт? — спросила она меня в то утро, когда мы вдвоем поднимались в лифте к себе на этаж.
Не прошло и часа, как она постучалась в дверь моего номера.
— Не хотите почитать? — поинтересовалась она, протягивая мне солидную стопку пожелтевших листков, отпечатанных явно не в типографии. — Это должно заинтересовать вас. Мое собственное произведение. Я назвала его «Путеводная звезда». Ограниченный тираж. Всего 125 копий. Если хотите, то можете сохранить этот экземпляр для себя. У меня останется гораздо больше, чем хотелось бы.
Тонкие брюки в обтяжку наилучшим образом подчеркивали основные достоинства ее фигуры. То же самое можно было сказать и о полупрозрачной кофточке. Против воли, я критически обозрел ее фигуру. Заметив мой взгляд, она напряглась, словно молодая кобылка перед стартом.
Я прочел ее вирши. Наверное, лучше не высказывать своего мнения о них. Я никак не могу отнести себя к тонким ценителям поэзии, хотя прожил на этой планете уже одиннадцать лет и изъясняюсь почти на оксфордском английском.
В чем ее творчеству, однако, нельзя было отказать, так это в недостатке искренности. Передо мной лежал типичный опус начинающего автора, не слишком избалованного вниманием окружающих. Позволю себе привести лишь начало этой небольшой поэмы.
Для нее это была первая встреча с грубой реальностью:
Высокий, черный человек с налитыми кровью глазами, в изношенном армейском мундире.
Запах дешевого вина. Нож в кармане. Преступное прошлое.
Кем она была для него?
Предметом грубых страстей.
Или чем то большим?
Сестрой? Божьим творением, способным наконец утолить его жажду любви...?
Думаю, дальше лучше не продолжать.
Примитивные, непритязательные эмоции, ничего больше...