Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Данное произведение Владимира Сергеевича Соловьева (1853 — 1900) имеет целью представить многообразие литературно-философского творчества этого крупного мыслителя, поэта, критика, обобщившего опыт русской науки прошлого века и открывшего новые горизонты перед философией и литературой века нынешнего.
отрывок из произведения:
...Два близких между собою желания, как два невидимые крыла, поднимают душу человеческую над остальною природой: желание бессмертия и желание правды, или нравственного совершенства. Одно без другого не имеет смысла. Бессмертная жизнь, отделенная от нравственного совершенства, не есть благо: мало быть бессмертным, – должно еще стать достойным бессмертия чрез исполнение всякой правды; но также и совершенство, подверженное гибели и уничтожению, не есть истинное благо. Бессмертное существование вне правды и совершенства будет вечным мытарством, а праведность, лишенная бессмертия, будет вопиющей неправдой, безмерною обидой.
Но ежели наша душа своею лучшею стороною желает вместе и бессмертия и правды, то на деле в порядке природы мы лишены и того и другого. Предоставленный самому себе, человек не может уберечь ни своей жизни, ни своего нравственного достоинства, он не в силах избавить себя ни от телесной, ни от духовной смерти.
Мы по природе своей хотим жить всегда, но закон земной природы не дает нам вечной жизни, оставляя нас при одном желании. Мы по разуму и совести ищем правды, но закон человеческого разума и голос совести, обличая нашу неправду, не дает нам сил исполнить правду и не делает нас достойными бессмертия.
Два непримиримые врага нашей высшей природы – грех и смерть – в тесном и неразрывном союзе между собою держат нас в своей власти. Двум великим желаниям – бессмертия и правды противостоят два великие факта: неизбежное владычество смерти над всякою плотью и несокрушимое господство греха над всякою душою. Мы только хотим подняться над остальною природой, – смерть сравнивает нас со всею земною тварью, а грех делает нас хуже ее.
По закону природы человек страдает и гибнет, а закон разума не в силах спасти его.
Мы родимся и живем со множеством влечений и потребностей; мы их в себе находим – и ищем их удовлетворения. Это есть путь природы. Но природа человека тройственна и снабжает его троякого рода потребностями: животными, умственными, или головными, и сердечными. Ибо, во-первых, мы хотим сохранять и увековечивать свою жизнь; затем мы стараемся посредством нашего ума познавать или мысленно воспроизводить свою и чужую жизнь; далее мы непременно желаем расширять и улучшать свою и чужую жизнь, желаем, чтобы все существующее было как можно более достойно существования.
Прежде всего нам нужно жить, потом познавать жизнь и наконец исправлять жизнь.
Потребности животной природы, т.е. сохранения жизни, суть, конечно, самые основные, самые настоятельные и непререкаемые; ибо если не будет жизни, то ни познавать, ни исправлять будет некому и нечего.
Животные потребности и отправления сводятся к двум главным: к питанию для временного поддержания жизни в особи и к размножению для увековечения жизни в роде. Основание всей животной жизни есть питание, цель ее – размножение. Если бы особь не питалась, то она не могла бы размножаться; но если бы она не размножалась, то ей не для чего было бы и питаться. Жизненная задача животного исполнена, когда оно вывело и выкормило свое потомство: все остальное его существование служит для него лишь средством к этой цели.
Каждое поколение и в нем каждая особь существует лишь затем, чтобы породить свое потомство, но и это последнее существует только для того, чтобы произвести следующее за ним поколение. Значит, каждое поколение имеет смысл своей жизни только в следующем, т.е., другими словами, жизнь каждого поколения бессмысленна; но если бессмысленна жизнь каждого, то значит – бессмысленна жизнь всех.
Это бессмысленное существование называется «жизнью рода». Но есть ли это в самом деле жизнь? Если каждое поколение существует только для того, чтобы погибнуть с появлением нового, которому в свою очередь предстоит такая же гибель, и если род живет только в таких непрерывно гибнущих поколениях, то жизнь рода есть постоянная смерть, и путь природы есть явный обман. Цель здесь для каждого полагается в чем-то другом (в потомстве), но и это другое само так же бесцельно и его цель опять – в другом, и так далее без конца. Настоящей цели нигде не находится, все существующее бесцельно и бессмысленно, как неисполнимое стремление.
Родовая потребность есть потребность вечной жизни, но вместо вечной жизни природа дает вечную смерть.
Ничто не живет в природе, все только стремится жить и вечно умирает. Поэтому, когда говорят человеку: удовлетворяй потребностям и влечениям природы, это единственный путь к блаженству, – то эти слова не имеют никакого смысла; ибо первая и основная потребность – сохранять свое существование, жить всегда – остается неудовлетворенною путем природы. Когда на вопрос: для чего мы живем, какая цель нашей жизни? – отвечают, что жизнь имеет цель сама в себе, что мы живем для самой жизни, то и эти слова не имеют смысла, ибо именно самой —то жизни мы и не находим нигде, а везде только порыв и переход к чему-то другому, и только в одной смерти постоянство и неизменность.
Власть смерти, тяготеющая над нашим животным существованием и превращающая его в напрасный порыв, не есть что-нибудь случайное. Наш ум, расширяя опытное познание нашей собственной природы в науку о природе всего мира, показывает нам, что смерть царствует не только в нашем теле, но и в теле вселенной. Царство природы есть царство смерти. Науки, изучающие настоящую и прошедшую жизнь земного шара (биология, геология), показывают нам, что не одни особи умирают, но что вымирают и целые роды существ: они рассказывают нам далее про гибель целых образований и степеней животного и растительного царства; а наука, изучающая природу небесных тел (астрономия), приводит нас к заключению, что целые миры и собрания миров, образовавшись из бесформенного и безвидного мирового вещества, снова разлагаются и рассееваются в пространстве, и что, прежде чем подобная участь постигнет наш солнечный мир, земля и другие планеты мертвыми ледяными глыбами будут носиться кругом потухающего солнца. В довершение всего, наука, занимающаяся общими законами и свойствами вещественных явлений (физика), приходит в наиболее интересных своих обобщениях к тому выводу, что как все явления в мире суть лишь различные виды движения, обусловленные неравномерностью молекулярного движения в телах, которое называется теплотою, и как это последнее непрерывно уравнивается, то при окончательном его уравновешении всякие явления в мире неизбежно прекратятся и вся вселенная разрешится в одно безразличное и неподвижное бытие [2].
Удовлетворяя потребности нашей животной природы, мы получаем в конце смерть; удовлетворяя потребности нашего ума и познавая все существующее, мы узнаем, что и для всего существующего общий исход есть смерть, что вся вселенная есть только царство смерти. Стремясь жить, мы умираем, и, желая познать жизнь, познаем смерть. Чувственность ведет нас к гибели, а ум может только подтверждать эту гибель, как всеобщий мировой закон...
...Два близких между собою желания, как два невидимые крыла, поднимают душу человеческую над остальною природой: желание бессмертия и желание правды, или нравственного совершенства. Одно без другого не имеет смысла. Бессмертная жизнь, отделенная от нравственного совершенства, не есть благо: мало быть бессмертным, – должно еще стать достойным бессмертия чрез исполнение всякой правды; но также и совершенство, подверженное гибели и уничтожению, не есть истинное благо. Бессмертное существование вне правды и совершенства будет вечным мытарством, а праведность, лишенная бессмертия, будет вопиющей неправдой, безмерною обидой.
