Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Родилась на Урале, в детский сад определили на Украине, в школу пошла в Кемерово, семь классов окончила в Туле, а аттестат зрелости получила в Прокопьевске в Кузбассе. Отец был шахтостроителем, и семья моталась по стране. По образованию инженер по строительству портов и гидросооружений, по душевной склонности — литератор и историк, что не помешало кончить аспирантуру, а потом 17 лет преподавать сантехнику в московском строительном техникуме в Кожухово.
Писать стала поздно. И начала с романа для своих сыновей — веселого, приключенческого, исторического. Так появились первые «Гардемарины».
Последующий роман также из жизни XVIII века назывался «Кладоискатели». В 1999 г. вышел обзор по русской истории :«История России. Женский взгляд». Продолжает и дальше писать книжки — в этом смысл существования. Сейчас живет в г. Троицке Московской области, раньше наш городок назывался научным.
отрывок из произведения:
...Дождь начался с вечера и лил всю ночь, то утихая, превращаясь в колючую туманную мглу, то принимаясьс новой силой колотить по жести подоконника. Анна Сергеевна вставала, открывала окно, захлебываясь, глотала влажный воздух.
— Анюта, ты простудишься. Сейчас всюду грипп, — бормотал муж спросонья и опять засыпал, прикрыв ухо маленькой подушкой-думкой.
«Не простужусь...» Брызги дождя казались солеными. Одинокий фонарь с понуро повисшей головой светил вполсилы, на глухой соседней стене металась теньстарого клена. Завтра она пойдет на почту, там ее ждет письмо.
Дождь не кончился утром, и Анна Сергеевна подумала себе в утешение: «Пусть моросит. С чего же начинать сегодняшний день, как не с воспоминаний о дождливой, мокрой Риге?» В дверь просунулась обмотанная полотенцем голова.
— Аня, ты не торопишься?
Свекровь... Даже в самых безобидных ее вопросах Анна Сергеевна слышала если не укор, то подчеркнутое несогласие, вечное несогласие, с ее образом жизни. Она сказала свое «не торопишься?», словно напоминала:
«Темп, Аня, темп! Нельзя жить так медленно. Вот Митя, мой сын и твой муж, ушел на работу час назад, а ведь уважаемый человек, профессор, ректор большого института, мог бы позволить себе поваляться в кровати до девяти часов, ан нет...» — Я не тороплюсь. Мне сегодня в библиотеку... к одиннадцати.
Клавдия Петровна, мама Клава, как в теплые минуты называла ее Анна Сергеевна, приехала к ним жить год назад, когда Маринка вышла замуж. Считалось, что, вот, наконец, Дмитрий забрал к себе старую мать, теперь будет ее опекать, лечить, ублажать, а на самом деле свекровь понадобилась для заполнения пустоты, образовавшейся в квартире.
Надо отдать справедливость Клавдии Петровне, она заполнила пустоту, дай ей волю, она распространилась бы на всю округу. Удивительно, сколько жизненного пространства нужно было этой семидесятилетней женщине. Она привезла в их квартиру прочно устоявшиеся привычки, застарелые, неизлечимые болезни, необычай-но звонкую пишущую машинку, с помощью которой собиралась «зарабатывать себе на хлеб», привезла немыслимую одежду, мебель, «голоса друзей», которые так и рвались из телефонной трубки, и еще неутомимое, изобретательное до извращенности уменье развлекаться: кино, концерты, выставки, экскурсии по разрушенным церквям, туристские поездки на Байкал, Сахалин, Шпицберген, к папуасам, алеутам — одним словом, вместе с ней в квартире поселилось постоянное беспокойство. «После выхода на пенсию я переживаю вторую молодость», — говорила мама Клава. «... и третье детство, — добавляла про себя Анна Сергеевна, — прямо пионерский возраст».
Не будем злиться, активная старость не самый плохой вариант, но бывают минуты, когда тишина необходима как воздух, и тогда с раздражением думаешь: «А неплохо бы, милейшая Клавдия Петровна, вам онеметь... и оглохнуть... ненадолго, хотя бы на недельку».
Хотите бытовую картинку, этакий дружеский шарж? Десять часов утра, телевизор орет что-то о гадюках»В мире животных». Мама Клава на своем боевом посту — она очень любит все, имеющее отношение к живой природе, руки ее проворно вяжут шарф, очередной подарок, этими шарфами — красными, синими, желтыми — вполне можно опоясать экватор, а ноги, поочередно, то правая, то левая, катают по полу скалку. Врачи порекомендовали ей скалку как один из способов лечения шпор на пятках. Надо ли говорить, что она вкладывает в это катание все свои не истраченные до старости силы.
Анне Сергеевне представилось, что у свекрови на пятках длинные серебряные шпоры, как у средневекового рыцаря, иначе откуда в грохоте скалки слышится явный металлический лязг?
— Аня, послушай, — Клавдия Петровна приглушила телевизор, — ты не возражаешь, если сегодня у нас соберутся мои друзья, немного, человек пятьшесть? У Верочки из двенадцатой квартиры день рождения, но у нее нельзя, у нее внук ветрянкой хворает.
Когда у Софочки из сороковой квартиры были именины, они тоже собирались здесь, потому что там был ремонт. Стол выдвинули на середину, разбили чашку из сервиза, извели на торт запасы миндаля и корицы...
...Дождь начался с вечера и лил всю ночь, то утихая, превращаясь в колючую туманную мглу, то принимаясьс новой силой колотить по жести подоконника. Анна Сергеевна вставала, открывала окно, захлебываясь, глотала влажный воздух.
