Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Девушка, отчаявшаяся в жизни потому, что у нее обнаружили рак груди, встречает загадочного молодого человека, которому она открывает свои чувства. Тот предлагает ей помочь нестандартным для медицины способом. Девушка от отчаяния соглашается… Старджон Теодор проявил здесь богатую эрудицию, ему удалось в короткую форму рассказа вместить такие законченные по мысли и отточенные по содержанию концепции, которые не всегда встретишь в больших романах других писателей. «Медленная скульптура» — повествование в двух сюжетных линиях, одно из них лежит между строк. Данный рассказ надо прочувствовать. Сильное произведение.
Старджон Теодор проявил здесь богатую эрудицию, ему удалось в короткую форму рассказа вместить такие законченные по мысли и отточенные по содержанию концепции, которые не всегда встретишь в больших романах других писателей. «Медленная скульптура» — повествование в двух сюжетных линиях, одно из них лежит между строк. Данный рассказ надо прочувствовать. Сильное произведение.
отрывок из произведения:
...Незнакомец разжег ее любопытство. Она никак не могла понять, кто он. Впрочем, это было известно немногим. Они встретились в саду на холме, где земля так сладко пахнет поздним летом и свежестью ветра; мужчина ходил вокруг груши, полностью погруженный в свое странное занятие.
Он поднял голову. На него внимательно смотрела стройная девушка лет двадцати пяти. Бесшабашно-отчаянное выражение на свежем личике. Но больше всего в ней привлекали глаза и волосы, сверкавшие пленительным золотисто-рыжим цветом.
Она разглядывала неизвестного — высокого загорелого сорокалетнего мужчину, сжимавшего лепестковый электроскоп, — все больше чувствуя себя незваной гостьей, помешавшей какому-то важному делу, и наконец решила прервать затянувшуюся паузу.
— А вы... — начала она приличествующим случаю тоном. Но мужчина решительно оборвал фразу. — Подождите, пожалуйста.
Он вложил прибор в ее руку, и она присела, старательно держа его так, чтобы не изменить направления. Незнакомец немного отступил и постучал камертоном по колену. — Ну как? Что он показывает?
Приятный тембр; людей с таким голосом обычно охотно слушают...
Она вглядывалась в хрупкие золотые лепестки на стеклянном диске. — Расходятся!
Он постучал вновь, и лепестки раскрылись еще шире. — Сколько там?
— Когда стучите, где-то сорок пять градусов.
— Отлично! Почти максимум. — Он вытащил из кармана мешочек, высыпал оттуда на землю немного белого порошка. — Теперь я отойду, а вы будете говорить, что показывает электроскоп.
Он принялся ходить вокруг дерева, вновь и вновь постукивая вилкой прибора, а она объявляла результаты: десять, тридцать, двадцать, ноль! Когда золотистые лепестки раскрывались на максимальную ширину, — больше сорока градусов, — незнакомец высыпал еще порцию похожего на мел порошка. В результате постепенно образовывался неровный белый круг. Тогда он вытащил блокнот, изобразил дерево, вычертил контуры возникшей вокруг него полосы. Потом взял у девушки электроскоп. — Вы забрели сюда случайно?
— Да. То есть... Нет. — На долю секунды его губы растянулись. Он не привык улыбаться, решила девушка.
— Будь я юристом, сказал бы, что вы злонамеренно уклоняетесь от ответа.
Она окинула взглядом холм, переливающийся в лучах заходящего солнца, словно слиток золота. Валуны, пучки уже начинающей редеть поникшей травы, одиноко стоящие деревья, сад. За плечами лежит тяжелый путь...
— А вы не задавайте таких трудных вопросов. — Она тщетно пыталась улыбнуться: вместо этого из глаз вдруг хлынули слезы.
«Господи, как глупо получилось!» — мелькнула отчаянная мысль. Немного успокоившись, она пробормотала ее извиняющимся тоном.
— Почему?
Ошеломленная непрерывной чередой вопросов, — характерная для него черта, — она смешалась. Ничего удивительного, подобная манера допрашивать всегда ошеломляет, а иногда становится невыносимой. — Нельзя так откровенно, на глазах у посторонних, проявлять свои чувства. Нормальные люди так не поступают!
— А по-моему, можно. И я еще не встретил ни одного такого «нормального».
— Да, я, наверное, тоже не встречала... Правда, сообразила это только сейчас, после ваших слов.
— Тогда не кривите душой. И не надо все время повторять про себя: «Что он может подумать!» и тому подобное.
Поверьте, мое мнение никак не зависит от ваших слов. А если не можете, лучше не говорите ничего и просто уйдите. — Она замерла. — Найдите в себе силы быть откровенной. Все важное становится ясным и простым, а в простых вещах признаваться легко.
— Я должна умереть! — отчаянно выкрикнула она.
— Я тоже.
— У меня.., рак груди.
— Давайте зайдем в дом, что-нибудь придумаем. — С этими словами он повернулся и зашагал прочь...
...Незнакомец разжег ее любопытство. Она никак не могла понять, кто он. Впрочем, это было известно немногим. Они встретились в саду на холме, где земля так сладко пахнет поздним летом и свежестью ветра; мужчина ходил вокруг груши, полностью погруженный в свое странное занятие.
