Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Признанный классик «золотого века» американской фантастики — и одна из противоречивых фигур XX в. Писатель, удостоенный премий «Хьюго» и «Небьюла» за рассказы, а также Международной фантастической премии 1954 г. за роман «Больше, чем человек» — и при этом десятилетия считавшийся «литературным бунтарем и скандалистом».
Прошли годы.
Налет «скандальности» давно уже слетел с книг Старджона. Остался только — неподвластный времени талант...
отрывок из произведения:
...Баджи проскользнула в лабораторию как всегда без стука. Она порозовела и запыхалась, в се глазах сверкало нетерпение и любопытство. — Ну, что там у тебя, Мули?
Муленберг ногой захлопнул дверь покойницкой, не дав Баджи заглянуть внутрь.
— Ничего, — ответил он с напускным равнодушием. — А в списке тех, кого я не хочу видеть — сейчас это все на свете — ты стоишь первой. Уходи.
Баджи сунула перчатки в большую сумку, висевшую через плечо, и бросила ее на прозекторский стол в дальнем конце лаборатории:
— Меня не проведешь. Я же видела у ворот «мясницкий» фургон. И знаю, что в нем. Там были два трупа из парка. Эл рассказал.
— Этому Элу, который только и делает, что жмуриков по городу катает, не мешало бы заштопать рот, — с горечью буркнул Муленберг. — Нет, эту парочку ты не увидишь.
Баджи подошла к нему вплотную. Несмотря на раздражение, он не мог не заметить, какие мягкие и пухлые у нее губы. «Но всегда ли они такие?» — подумал он и расстроился еще больше, вспомнив — Баджи запросто может прикинуться такой соблазнительной, что у любого мужика пар из ушей повалит. Ее чары и на него подействовали — за это он себя возненавидел.
— Отойди от меня, — проворчал Муленберг, — ничего не выйдет.
— Что именно? — промурлыкала Баджи. Муленберг заглянул ей прямо в глаза и промямлил, что предпочел бы Баджи, даже возведенной в двенадцатую степень, кусок сырой печенки.
Ее губы утратили мягкость, но и жесткими не стали. Она лишь добродушно рассмеялась:
— Раз обольстить тебя не удается, попробую убедить.
— Пустое, — отозвался Муленберг. — К тем двоим я тебя все равно не пущу, ничего о них не скажу и тебе не удастся накормить обывателя очередной порцией кровавой стряпни, которая у вас в газете именуется репортажем с места события.
— Как хочешь, — вдруг сдалась Баджи, прошла к прозекторскому столу и вытащила из сумки перчатки. — Прости, что оторвала тебя от работы. Тебе явно хочется побыть одному.
Муленберг уставился на нее молча — от удивления у него отвисла челюсть. Он стоял и смотрел, как Баджи вышла из лаборатории, как притворила за собой дверь, но тут же вновь се распахнула и обиженно спросила:
— Может, скажешь хотя бы, почему не хочешь говорить об этом убийстве? Он почесал в затылке.
— Ладно, скажу, — если будешь паинькой. — Муленберг умолк, затем продолжил:
— Не твоя это епархия, вот и все. Лучше, пожалуй, не выразишься.
— Двойное убийство на Лавер-лейн — не моя епархия? Да я только и пишу о том, как «вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана...».
— Баджи, на сей раз дело нешуточное. Оно ужасное. Попросту отвратительное. И очень серьезное — но по соображениям, совершенно отличным от тех, какие ты хочешь обрушить на читателей.
— Что же это за соображения?
— Медицинские. Биологические. Социальные.
— В моих статьях биологии всегда хоть отбавляй. И социального пафоса тоже: они пестрят банальностями о пороках общества — так я разбавляю сексуальные сцены. Или ты не знал? В общем, у нас остались только медицинские соображения. Что в них особенного?
— Уходи, Баджи.
— Брось, Мули. Меня уже не проймешь ничем.
— Знаю. В твоих репортажах больше клинических подробностей, чем в учебнике анатомии. Но все же, Баджи, об этом деле я лучше помолчу.
«Доктор Муленберг, подающий надежды молодой биолог и медэксперт городского полицейского управления заявляет: сам факт жестокого убийства двух человек и нанесения им тяжких увечий — мелочь по сравнению с теми ужасами, что таятся за этим преступлением. С медицинской точки зрения оно необъяснимо, считает Муленберг». Тут Баджи ему подмигнула:
— Ну как, звучит? — Она взглянула на часы:
— Успею вставить в утренний выпуск, если удачную «шапку» придумаю. Что-нибудь вроде: «Врач теряет дар речи от ужаса». И подзаголовок: «Медэксперт скрывает подробности двойного убийства». А внизу твоя фотография.
— Только посмей такое напечатать, — взревел Муленберг. — Да я тебя!..
— Ладно, остынь, — взмолилась Баджи, стремясь его успокоить. — Не стану. Правда, не стану!