Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Виктория Илларионовна Угрюмова родилась 4 мая 1967 года в Киеве. Образование — высшее гуманитарное. С 1984 по 1991 годы работала зам. начальника отдела кадров Киевского государственного института культуры. В 1991-1995 годах руководила экологической группой. Автор фэнтезийного цикла о Кахатанне — богине Истины, романов «Мужчины ее мечты», «Двойник для Шута», «Дракон Третьего рейха».
отрывок из произведения:
...Время примиряет всех. Но оно же порождает самые великие тайны и загадки. Разве вам не хотелось хотя бы однажды поговорить с Наполеоном о том, что он чувствовал при Ватерлоо? Узнать у Клеопатры, действительно ли она пользовалась таким успехом у мужчин, и выяснить у Дон Жуана его секрет покорения дамских сердец? Разве вам не хотелось спросить у Цезаря, как он умудряется делать несколько дел одновременно, тогда как вам едва удается справиться с одним? Вы не мечтали, глядя прямо в глаза, сказать Батыю: «А ты был не прав тогда, брат Батый», и наконец выслушать сбивчивые извинения.
Время примиряет всех. И всех делает интересными собеседниками.
Есть люди, которые входят в историю не как личности, а как явления. Их имена обозначают уже не персоны, а олицетворяемые ими понятия, такие же привычные, как воздух, хлеб, стихи, небо. Мы и воспринимаем их уже не самих по себе, а как символы и знаки: Пушкин, Шекспир, Гагарин, Франклин. И наш сегодняшний собеседник, Леонардо да Винчи — некоронованный король Ренессанса, Человек Эпохи Возрождения.
Корр.: Мессир Леонардо, для нас, людей ХХ1 века, Вы являетесь главным символом эпохи Возрождения. Мы настолько привыкли к этому словосочетанию, что не часто вдумываемся в его смысл. И отсюда мой первый вопрос: эпохи Возрождения — чего?
Л. В.: Возрождения, прежде всего, внутренней свободы человека — свободы мысли и знания, свободы чувств. И невероятной свободы их изложения. В этом смысле то было время-праздник. Разумеется, смерть, война, страдание и яростная человеческая глупость никуда не исчезли. Но, пожалуй, впервые за очень долгое время мы мерили свою жизнь не ими, а Любовью, Верой и Красотой.
Корр.: Вы появились на свет 15 апреля 1452 года в Винчи. Что вы любите и что не любите вспоминать о вашем детстве?
Л. В.: Я вообще редко вспоминаю эти годы. Что нового я могу сказать о маленьком городке в горах Тосканы и о доме, в котором я родился? Дом был каменный, желтоватый, будто припорошенный пылью, как и все другие каменные дома в Винчи. Первые четыре года я провел в Анхиано — это деревушка под Винчи. Старые оливы, виноградники, пыльные извилистые дороги, пестрые лоскутки обработанной земли. С горы Монте Альбано больше чем за полсотни километров видно Средиземное море, такой там прозрачный воздух. Я всю жизнь пытался понять, как изобразить его.
Корр.: Вы редко говорите о ваших родителях.
Л. В.: Мою мать звали Катериной. Биографы называют ее молодой крестьянкой, соотечественники — молодой хозяйкой таверны. Но ведь она не всегда была молодой. Мой отец — нотариус и землевладелец, сеньор Пьеро был четырежды женат — все четыре раза не на моей матери. У него было двенадцать законных детей. А я — незаконный. О чем еще говорить?
Корр.: Тем не менее, вы воспитывались в его доме.
Л. В.: Да. Отец признал меня и дал кое-какое образование. Я так никогда толком и не выучил латынь. Это очень мешало впоследствии моим занятиям.
Корр.: Чем вам нравилось заниматься больше всего?
Л. В. (восторженно): Всем. Я уже говорил — мир так многообразен и удивителен. Все в нем прекрасно, куда ни глянь. Я всегда был очарован математикой, я изучал атмосферу — как скопление частиц. Меня интересовал неведомый мир — ведь Колумбу оставалось еще восемнадцать лет до его открытия Америки, когда Паоло Тосканелли, которым я искренне восхищался, послал ему карту с описанием земель по ту сторону Атлантики. Я был пленен архитектурой, механикой и живописью. Живописью — особенно. Брунеллески уже изобрел линейную перспективу, а Леон Баттиста Альберти описал ее в трактате. Мы учились изображать этот мир. Вы знаете, что во времена моей молодости в Италии впервые появились новые краски — масляные? До этого художники писали картины яичной темперой, а с ее помощью не достичь многих эффектов...
...Время примиряет всех. Но оно же порождает самые великие тайны и загадки. Разве вам не хотелось хотя бы однажды поговорить с Наполеоном о том, что он чувствовал при Ватерлоо? Узнать у Клеопатры, действительно ли она пользовалась таким успехом у мужчин, и выяснить у Дон Жуана его секрет покорения дамских сердец? Разве вам не хотелось спросить у Цезаря, как он умудряется делать несколько дел одновременно, тогда как вам едва удается справиться с одним? Вы не мечтали, глядя прямо в глаза, сказать Батыю: «А ты был не прав тогда, брат Батый», и наконец выслушать сбивчивые извинения.
